Итак, Дженна отправилась с Бобби к причалу. Они надели спасательные жилеты. Детских размеров не нашлось, поэтому Бобби в своем просто утопал. Сойдет, решила Дженна, и отвязала лодку. Вставила весла в уключины и в несколько гребков вывела лодочку на середину бухты. Бобби вновь заулыбался. Вот чего Дженне так не хватало — улыбки сына. Бобби тем временем спустил леску за борт.

— Сейчас мы такую громадину поймаем, — пообещал он в предвкушении добычи.

Некоторое время они медленно кружили по бухте в полном молчании. Бобби сказал, что настоящие рыбаки во время ловли не произносят ни слова. Дженна наслаждалась тишиной и покоем; мелкие волны мерно бились о борта лодки. Спокойный городок, спокойная бухта… Дженне курорт даже нравился. Хотя о повторном приезде она и не думала.

Спустя полчаса Дженна забеспокоилась. Она не хотела отплывать далеко от берега, потому что гребец из нее — никакой. Лодку же относило все дальше и дальше, к устью бухты. Отлив, догадалась Дженна. Еще немного, и они окажутся за пределами безопасной зоны. Нервничая, Дженна принялась усиленно грести в сторону берега и тут обнаружила, что одна уключина сломана и весло с каждым рывком вылетает из крепления.

— Бобби, нужна твоя помощь, — как можно спокойнее попросила Дженна.

Бобби должен был придержать одно весло, пока они не доберутся до берега. Но его внимание было приковано к воде, к предстоящему улову.

— Бобби! — строго позвала Дженна. Недовольный, сын резко обернулся и в этот момент выпустил леску.

Маленькие детки очень быстры. Порой даже слишком, и потому опасны для самих себя. Бобби протянул руку за леской. В долю секунды он понял, что не по размеру большой спасательный жилет ему мешает. Скинув его, мальчик снова перегнулся через борт, и на сей раз быстрота его погубила. Он выпал за борт.

Очутившись в холодной воде, Бобби мигом осознал опасность. Он испуганно взглянул на мать, и та, вскрикнув, протянула ему руку. Не достала. Бобби надел ирландский вязаный свитер, такой тяжелый. В джинсах, свитере и ботинках Бобби смотрелся как ангелочек, и вот этот ангельский наряд потянул его ко дну, словно якорь. На глазах у Дженны Бобби исчез под водой, а она так и осталась сидеть в лодке, протягивая руку в пустоту.

Она закричала, призывая на помощь людей с берега. Поняв, что они явятся слишком поздно, Дженна решила сама спасать сына.

Однако она ничего не смогла поделать. Она попыталась встать, но какая-то неведомая сила крепко удерживала ее на месте. Сердце грохотало в груди. Горло горело огнем. Дженна не то кричала, не то просто сидела, раскрыв рот. Мысленно она кинулась за борт, но ее тело осталось в лодке. Оно не слушалось, не сдвинулось ни на дюйм. И тут футах в пятнадцати от лодки показалась голова Бобби. Он закашлялся, выплевывая воду, и позвал маму. Но ее тело словно окаменело и не откликнулось на призыв — Дженна могла лишь беспомощно смотреть, как тонет сын.

Собрав в кулак остатки воли, она сорвала с себя жилет и прыгнула за борт. Темная, густая вода не давала разглядеть сына. Вынырнув, Дженна набрала в легкие воздуха и снова погрузилась во тьму. Глаза жгло от холода и соли. Наполовину ослепнув, Дженна рывками уходила все глубже. Выныривала и, отдышавшись, опять уходила вниз. Что-то схватило ее. Дженна попыталась освободиться, однако не смогла пересилить здорового мужчину… нет, даже двух. Как ни старалась она вернуться в воду, те втащили ее в лодку. Зачем? Зачем?! Бобби же тонет!

— Мой сын! Там мой сын! — вырывалась Дженна.

— Сиди в лодке, мы сами, — ответил один из спасших ее.

Мужчины принялись по очереди нырять в темную воду, и всякий раз они возвращались на поверхность ни с чем. Лишь отрицательно мотали головой. Дженна, дрожа от холода, не сдавалась, надеялась, что ну вот сейчас один из них вынырнет с ее мальчиком. Бобби сделают искусственное дыхание рот в рот, из его легких вытечет вода, и он будет жить. Чудом уцелевший, избежав гибели, он будет жить.

Всякий раз спасатели, уйдя под воду на двадцать, тридцать секунд, выныривали с пустыми руками. Набрав еще воздуха, они, словно миниатюрные киты, уходили искать дальше. И всякий раз в ответ на немые вопросы Дженны они мотали головой.

Глядя на них, Дженна ждала. Они исчезали под водой и возвращались. Люди толпились на берегу. Спасатели начали уставать, бояться, что в какой-то момент сами уже не смогут всплыть из холодных глубин. Но, вынырнув, они видели Дженну, ее лицо и потому не могли прекратить поиски.

Подошли еще лодки. Дженну отвезли на берег — помочь она ничем не могла. Ее переодели в теплую, сухую одежду, усадили у огня. Успокоили, мол, все будет хорошо. Потом вернулся с охоты Роберт, и его отправили к жене. Он, так и не поняв, что же случилось, обнял ее, плачущую, — как-то неловко, будто и не свою жену вовсе.

* * *

Когда случается трагедия, люди начинают проявлять лучшие свои качества. Почему? Наверное, они благодарны судьбе за то, что не они стали жертвой дурных обстоятельств. И потому спешат помочь пострадавшему, дабы не навлечь беды на себя.

Из близлежащего городка прибыло двадцать добровольцев. Они принялись обыскивать бухту при помощи крючков, похожих на рыболовные, только больше размером и с тремя зубцами. Крючьями они надеялись зацепить тело Бобби и вытащить его на поверхность. Просто невероятно — и страшно, — что Бобби словно сам превратился в рыбу, которую все так стремились поймать.

Поиски шли весь вечер, ночь и потом еще целый день. Шериф шептал Роберту на ухо нечто пессимистичное: об опасных приливах и отливах, о ползучих песках, о том, что мало шансов найти тело Бобби на дне глубокой бухты. Дженну, завернутую в плед у костровой ямы в общественном центре, держали в неведении.

Под конец второго дня власти решили прекратить поиски. Несчастный случай запротоколировали: утопление, тело не найдено. Сказали, что Бобби погиб быстро, не мучился. И лучше поскорее о его смерти забыть. Мать убита горем, но все пройдет.

Все пройдет.

Человек по имени Фергюсон отвез Дженну и Роберта на гидросамолете в Кетчикан. Там их посадили на «Боинг-727», из аэропорта Сиэтла их забрала машина.

Они вошли к себе в дом, зажгли свет. Вроде все оставалось прежним, и в то же время все изменилось. Произошло нечто ужасное. Непоправимое.

— Все пройдет, — сказал Роберт, стоя в дверях спальни. Дженна лежала на кровати, глядя в потолок. — Не сразу, конечно. Мы должны взять себя в руки и жить дальше.

Да, горе пройдет, надо пережить смерть ребенка. Не вспоминать о ней, не думать. Теперь все иначе, нужно двигаться дальше, смотреть не в прошлое, а в будущее.

Зазвонил телефон, да так громко, что у Дженны даже сердце в груди подскочило. Телефон звонил и звонил. Дженна еще подумала: вдруг им хотят сообщить об ошибке? Вдруг погиб не Бобби, а кто-нибудь другой? И Бобби скоро будет дома? Живой и здоровый?

Дженна подняла трубку:

— Алло?

В ответ — тишина.