растянулись в улыбке. И от этого напряжение, крепко державшее её до сих пор, отступило.

— Н-не знаю, — растерянно бросила Кэтрин, — Наверное, платье.

— То самое, в белый горох? — его голос звучал сквозь улыбку.

«Он издевается», — подумала Кэт. Но, умерив свой пыл, решила не отвечать. Фешенебельный дом, персональный водитель, уроки шеф-повара. Такой образ жизни казался пределом мечтаний! Если не думать о том, что любая вольность с её стороны подвергалась суровому цензу.

— Так значит, я могу сходить? — уточнила она.

— Конечно, развейся! — великодушно ответил Энтони.

Она прикусила губу, не в силах сдержать свой восторг. И чуть не захлопав в ладоши, как последняя дура! Устыдившись подобной реакции, Кэт поспешила уйти. Но Торрес окликнул её:

— Кэтрин?

— Что? — с замиранием сердца она обернулась.

— Ты заглянешь ко мне перед сном? — прозвучало вполне безобидно. Словно речь шла о совместном досуге.

«А вот и расплата за возможность «развеяться», — подумала Кэтти.

Он смотрел на неё в упор, ожидая ответа.

— Д-да, — она кивнула. И, пряча смущение, отправилась прочь.

— Буду ждать! — прозвучало ей в спину.

Кэтрин поела без аппетита. Приняла душ и долго лежала, изучая штукатурку на потолке. На белом фоне была заметна неровная трещина. Она тянулась от плинтуса в сторону люстры. Но обрывалась на полпути. Как будто сил не хватило…

«Скажу, что уснула», — подумала Кэтрин, решив никуда не ходить. Ночь за окном наступала отчаянно быстро. Но спать, как назло, не хотелось! Она встала с кровати, прошлась, измеряя шагами пространство. И замерла, глядя в зеркало.

В этот раз, вместо платья, на ней был домашний костюм. Рубашка и брюки из тёмного шелка. Ткань струилась, маскируя изгибы. Россыпь алых цветов, словно капельки крови, украшала её утонченный фасон. И… быть может, азарт подтолкнул её в спину? Или память капризного тела вновь взялась за своё. Но только Кэтрин решила пойти. Причём, сделать это как можно скорее! Пока решимость опять не угасла.

Дверь открылась в ответ на её робкий стук.

— Ну, привет, незнакомка, — он отошёл, пропуская её.

Трикотажная ткань облегала широкие плечи. И мышцы под ней оживали всякий раз, когда он двигался.

— Привет, — отозвалась Кэтрин.

Лениво и томно, как хищник в замедленной съемке, Торрес прошёлся по комнате. Он взял в руки пульт, и звуки мужского блюза, повинуясь ему, зазвучали из громоздких напольных колонок. Хрипловатый вокал исполнял задушевную песню.

«Под эту музыку он меня отымеет», — невольно подумала Кэтрин. Как бы там ни было, но раньше он не утруждал себя выбором фона. И она терпеливо молчала, гадая, каким же он будет сегодня.

Тем временем Торрес приблизился к ней. Терпкий запах парфюма коснулся лица. Он всего лишь стоял в двух шагах, а у Кэтрин дрожали колени! Она боялась дышать, удивляясь тому, отчего эта близость, теперь воспринимается ею так остро?

Он склонился.

— Посмотри на меня, — прошептал, обжигая горячим дыханием кожу.

Пульт упал на ковер, и рука взметнулась к её затылку. Он сжал в кулак её волосы. Слегка оттянул, вынуждая взглянуть ему прямо в глаза! Его глаза… Они оказались так близко. И сухие горячие губы коснулись её приоткрытого рта. Кэтрин что-то мычала, пытаясь его оттолкнуть. Но мужская ладонь сковала затылок. Пальцы его утонули в её спутанных волосах, не давая возможности отстраниться.

Это было так странно — чувствовать вкус его губ. Он целовал, причиняя боль! Словно хотел наказать за что-то. Его язык одним наглым движением проник в глубину её рта. Кэтрин дёрнулась и застонала, пытаясь изгнать его прочь. Но в ответ рука на затылке сжалась сильнее. Вторая больно сдавила скулы. Он держал её слишком крепко. Внатяг! Кусая, рыча и сминая губами податливый рот. И в какой-то момент её пальцы на сильных плечах, вместо того, чтобы его оттолкнуть, вдруг притянули к себе. Всего лишь импульс. Затмение! Но, почувствовав это, он усилил свой натиск.

Их поцелуй был похож на смертельную схватку. Они боролись друг с другом. А, может быть, каждый боролся с собой? И было неясно, кто победит! Его руки сомкнулись на талии. Кэтрин вздрогнула, ощутив позади шершавую твёрдость стены. Бежать было некуда! Да и надо ли? Она обхватила ладонями шею, погрузила пальцы в тёмные волосы. И запрокинула голову, давая ему возможность коснуться губами пылающей кожи.

Она, и правда, пылала! Горела, ощущая, как жаркая влага, зарождаясь внизу живота, лишает последней надежды. Всего лишь один поцелуй смог сотворить с ее телом такое! Кэтрин плыла… Нет, тонула! Хватая ртом воздух. В перерывах пытаясь нащупать руками опору. Он так решительно завладел её существом, пригвоздил к стене, прижался горячим телом. Он хотел её! Прямо здесь и сейчас!

От него пахло мужчиной, терпким парфюмом и сигаретной горечью. Кэтрин растворилась в этом поцелуе, в жадном движении влажного рта. В том, как уверенно рука его нащупала край шёлковой блузы. Слишком тонкой, чтобы скрыть возбуждение! Он поймал ладонью упругий холмик, и чуть сдавил. Её груди, всегда восприимчивые к прикосновениям, тотчас отозвались, устремив вверх капельки напряжённых сосков. Он захватил один из них пальцами, и покрутил, точно пуговку от рубашки.

Она застонала сквозь поцелуй. И прижалась, так сильно, насколько могла! Желая слиться с ним воедино. В голове было пусто и ветрено. Только пульс барабанил в виски, задавая немыслимый ритм…

Он отстранился, но лишь для того, чтобы взглянуть на неё.

— Какая ты сладкая, — прозвучал его хриплый шепот.

Тони легко подхватил её невесомое тело и обошёл их двуспальный «плацдарм». Кэт взмыла в воздух, машинально хватаясь руками за плечи, ощущая силу упругих мышц. Он бережно, словно хрустальную куклу, уложил её на подушки.

«Ну же, поговори со мной», — думала Кэтрин. Но вместо этого Тони склонился, и нежно, лаская, коснулся сомкнутых губ. Их поцелуй длился долго! И, успокоенная этой нежностью, Кэтрин закрыла глаза. Поддалась! Ощущая, как сильные руки неторопливо освобождают её от одежды. Она приподняла бёдра, облегчая ему задачу. Раздев её, он отстранился, и в изумлении замер. Так, словно видел впервые! Словно теперь она стала ему не чужая.

Тони стянул через голову свой пуловер, обнажив мощный торс. Отблески света ласкали широкие плечи. Его сила, его мощь теперь не пугали её. Наоборот! Сейчас он казался таким уязвимым в своей наготе. Как будто бы, вслед за одеждой, он скинул на пол свою защитную броню.

Всё было, словно во сне! Его руки сползали по коже, а губы двигались вниз, оставляя влажную дорожку. И скоро на теле её не осталось местечка, которого бы они не коснулись. Погруженная в эти эмоции, Кэтрин лежала, не желая сопротивляться. И, когда он оказался