— Почему ты волнуешься? — спокойным голосом спросил Регаллан, усаживаясь напротив. Движения его были плавными и ровными, взгляд — твердым и уверенным. Чувствовалось, что он в родной стихии.

— Потому что я не привыкла ужинать с монархами, — постаралась пошутить я, но вышло не очень хорошо.

— Ты обедала со мной намного чаще, чем это удается сделать многим министрам и советникам, — со знакомым смешком в голосе ответил император и посмотрел на меня мягким, нежным взглядом. — Гретта, это все тот же я, — произнес он и развел руками. — Лан.

— Нет, — мягко улыбнулась я. — Лан был простым аристократом, который обещал мне спокойную жизнь в своем доме, а ты — глава государства, который поселил меня во дворце. Я смотрю на эти вилки, — взгляд упал слева от тарелки, изучая разновидности принесенных приборов, — и не понимаю, что мне с ними делать. Почему у двух по три зубца, а у остальных — по четыре? Почему одни короткие, а другие длинные? Почему здесь столько видов ножей? Зачем они нужны, если можно обойтись всего одним?

— Гретта, — рассмеялся Регаллан, и от этого я почувствовала себя ещё более глупо и неловко, — ты поражаешь меня каждый день. Нам нужно обсудить твое обучение, твою легенду, твое будущее, в конце концов, а тебя волнуют столовые приборы! — искренне поразился он и откинулся на спинку кресла. Я поймала себя на том, что любуюсь широкими плечами, затянутыми в ткань рубашки. Он закатал рукава, открывая моему взору предплечья, по которым вилась паутинка синих вен. Матерь Жизни, почему мне так приятно смотреть на его руки? Закрыв глаза, я сделала глубокий вдох и попыталась выбросить из головы посторонние мысли. — Можешь пользоваться только первой, самой длинной вилкой и самой первой ложкой, она называется столовой. Остальные приборы для мяса и рыбы, которые ты не ешь, а также для десертов. Для сладкого используй вторые вилку и ложку, а также третий нож. Наедине со мной вообще можешь есть руками, — устало вздохнул он.

— Я хотела обсудить с тобой некоторые вопросы, — с напряжением в голосе ответила я, отведя глаза от столовых приборов. Не верится, что я говорю эту фразу императору.

— Я весь во внимании и ловлю каждое твое слово, — заверил меня Регаллан, отправляя в свой рот кусок свинины.

— Мы переспали, — сразу взяла быка за рога я и с наслаждением смотрела, как самообладание подвело монарха, и на несколько секунд он застыл с полным ртом.

— Гретта, — медленно протянул Регаллан, положив локти на стол, — зачем же так грубо? Переспали… Были близки, — странной интонацией перефразировал он, бросив на меня теплый взгляд.

— Называй как угодно, — мотнула головой я. — Вопрос в том, что я все ещё жива. Ночь с тобой меня не убила, и это странно. Скажи, ты почувствовал что-то странное в тот момент, когда мы…были близки? — последние слова я вытолкнула из себя. Они до последнего не хотели покидать мое горло.

— Я не могу передать словами всю ту гамму эмоций и ощущений, которые накрыли меня тогда, — и снова этот жаркий, красноречивый взгляд, от которого я вообще пожалела, что начала этот разговор. — Это было что-то неописуемое и невообразимое. Иногда мне казалось, что я умер и попал в рай.

— Насчет тебя не знаю, а у меня такая возможность действительно была, — ковыряя вилкой в тарелке, заметила я. — Я почувствовала, как из меня уходит Гейнэ, уже думала, что попрощаюсь с жизнью, но тут жизненная сила начала восполняться, — бросила на мага внимательный взгляд. Он нахмурил лоб, показывая, что не понимает, о чем я говорю. — Ты влил в меня свою жизненную энергию взамен утраченной. Как тебе это удалось?

— Гретта, я не понимаю, о чем ты говоришь, — отмахнулся от вопроса Регаллан. — Я уже дал поручение изучить все источники, в которых хотя бы косвенно упоминаются нимфы. Нам нужно понять, как работает твоя сила. К сожалению, ты сама до конца не осознаешь, как управляться ею.

— Я не вижу своего будущего здесь, — прямо сказала я, смотря императору в глаза.

— Твое будущее — рядом со мной, — невозмутимо ответил он.

— В качестве кого? — начала терять терпение я. Его спокойный и расслабленный вид уже начал раздражать. — Жениться на мне ты не собираешься, а с подопечными, насколько я знаю, не принято спать, — эти слова явно не понравились императору, на его лице промелькнула тень. — Ты говорил, что намерен выдать меня замуж. Уже подыскал мне жениха? — последняя фраза прозвучала с ядом, который не удалось скрыть за обманчивым равнодушием.

— Я подыскал тебе учителя, который готов заниматься твоим даром, — Регаллан сделал вид, что пропустил шпильку мимо ушей, однако потемневший взгляд говорил об обратном. — Скажи, почему ты выгнала целителя? Я подобрал для тебя самого опытного, переживал о твоем здоровье.

— Мне не понравилось, что этот целитель делал неуместные намеки о моем поведении в отношении тебя, — стараясь подбирать слова, ответила я. Регаллан поперхнулся мясом от этой фразы. — К тому же, я не нуждаюсь в его услугах.

— Что именно он тебе сказал? — неожиданно серьезным и твердым тоном спросил он. Лицо насупилось, взгляд потяжелел, и даже мне стало не по себе. Ох, чувствую, целителя ждет выговор!

— Это не важно, — опустила глаза я. — Намекнул, что мне не нужно демонстрировать окружающим наши близкие отношения.

— Кстати, об этом, — вдруг смягчился император. — Гретта, нельзя ведь безвылазно сидеть в четырех стенах. Я хочу представить тебя своей семье, ввести в ближний круг.

— Да, сегодня уже приходил твой…эм…друг, — с притворной улыбкой подобрала слова я. — Я отказала ему во встрече. Что это вообще было?

— Гретта, я, конечно, настучу ему по шапке за нарушение моей просьбы, но весь дворец который день стоит на ушах, — вновь рассмеялся Регаллан. — Все хотят увидеть тебя, пообщаться, присмотреться. Скоро намечается праздник по случаю моего возвращения, и все ждут, что ты будешь на нем главной гостьей, — он бросил на меня внимательный взгляд своих зеленых глаз, и, казалось, пронзил меня насквозь. Как ему это удается? Как можно источать столько обаяния и так легко менять эмоции?

— Почему они посчитали тебя мертвым? — сменила тему я, пытаясь скрыть нервозность в голосе.

— Это долгая история, Гретта, — махнул рукой император. — Тебя она не должна волновать. Скоро будет большой бал, на котором ты должна появиться…

— Хватит! — не выдержала я и вскочила со стула, сделав два шага назад. — Ты просто невыносим! Неужели непонятно, что я не желаю здесь жить, участвовать в этих дворцовых интригах и балах?! Это все не для меня! Я нимфа, пойми! Мне нужна природа, живое общение с лесом, а не с клумбами, которые здесь понатыканы! Я могу спасти урожай, спасти человеческие жизни, а ты хочешь, чтобы я жила здесь, как эти цветы в горшках! — махнула рукой на большой вазон в углу. — Верни меня, прошу тебя!

— Не могу! — голос императора, словно раскат грома, прокатился по комнате, отразился от стен и растворился, оставляя после себя звенящую тишину. Регаллан тихо выругался себе под нос и с раздражением швырнул на стол салфетку. — Весь двор уже знает о тебе, — тихо ответил он, не глядя мне в глаза. — Даже если я отправлю тебя отсюда, за тобой потянется вереница шпионов и соглядатаев. Все уже знают твое имя и примерную историю нашего знакомства. Гретта, пути назад нет. Ты должна освоиться здесь. Хватит сидеть в четырех стенах! — император встал. — Пойдем, прогуляемся.