Он выглядел таким решительным, что я отпрянула от него, словно могла обжечься. Увидев мою реакцию, император сурово свел брови на переносице. Он смотрел на меня как на непослушного ребенка, и что-то в его облике и позе ясно доносило до меня: вот-вот Регаллан схватил меня за руку и волоком потащит показывать красоту своего дворца и сада. С него станется перекинуть меня через плечо, принести в зал, где ужинают его близкие, поставить на пол и сказать: «Знакомьтесь, это Гретта! Прошу любить и жаловать!». И буду я стоять перед монаршей семьей, взъерошенная и растерянная.

— Гретта, там, за дверью, нет монстров, — неожиданно тихо прошептал Регаллан, внимательно следя за моим лицом. — Тебя никто не съест. Более того — никто даже косо не посмотрит. Не посмеют. Пойдем, — он протянул мне руку, предлагая ухватиться на неё, как за спасательный круг.

— А мы можем пойти в сад? — неожиданно спросила я, пытаясь отыскать выход. Сейчас глубокий вечер, давно стемнело, поэтому вряд ли в саду кто-то есть. Отчего-то в этот напряженный момент мне подумалось, что благородные дамы не станут гулять по темноте, при холодном осеннем ветре, а вот я бы не отказалась. Каждое время года имеет свое неповторимое очарование, и поздняя осень прекрасна своей промозглостью и прохладой.

— Гретта, куда угодно, — устало вздохнул император. Предложи я ему пройтись по катакомбам, уверена, он бы согласился.

Мне принесли теплый плащ, шапку и даже перчатки. В молчании мы с Регалланом оделись. На императоре было плотное серое пальто, подвязанное у талии. Оно было так скроено, что идеально подчеркивало широкий размах плеч и узкие бедра. Хорошо, что он стоял спиной ко мне и не видел, как я любуюсь мужественной фигурой своего опекуна и пленителя. Не говоря ни слова, император сжал мою ладонь длинными сильными пальцами. Я была уверена, что он направится к выходу, но нет. Мужчина повернулся к столу, на котором лежали остатки нашего ужина. За время разговора мне кусок в горло не лез, так что я почти ничего не ела. Император осторожно взял со стола стакан горячего шоколада и предложил мне.

— До дна, — улыбнулся он. Я не возражала. На свете нет ничего вкуснее и приятнее, чем стакан горячего шоколада с щепоткой ванили. Стоило выпить этот таинственный десерт, и тут же организм наполнился силой, как река наполняется водами после дождя.

— Спасибо, — улыбнулась я, принимая из монарших рук салфетку, чтобы вытереть губы от коричневых «усов».

Император развернулся к двери, давая понять, что пришла пора покинуть ставшую уже привычной комнату. Я вцепилась в его руку, сжав её изо всех сил. Регаллан улыбнулся и бросил на меня смеющийся взгляд. Он был абсолютно спокоен. Крепко держа меня за руку, он вошел в коридор. Наши шаги эхом отражались от каменных стен. Кстати, не только наши. Сир Рох — мой телохранитель — следовал за нами молчаливой тенью, лишь его металлические доспехи чуть-чуть звенели. Дворец как будто вымер. Мы шли по абсолютно пустым коридорам, в которых не чувствовалось ни одной живой души, всюду лишь мертвый камень.

Интерьеры дворца поразили меня настолько, что я позабыла про волнение. Величественные колонны, сводчатые потолки, разукрашенные руками подлинных мастеров, искусная лепнина, огромные портреты представителей династии. Я не успевала налюбоваться на один предмет искусства, как ту же взгляд цеплялся за другой, но вот и он уже скрылся за поворотом.

— Нравится? — с улыбкой спросил император.

— Потрясающе, — прошептала я, словно боялась, что нас кто-то услышит. — Это настолько прекрасно, что у меня даже нет слов, чтобы выразить, как я тронута. Сколько же нужно времени и терпения, чтобы нарисовать тот портрет с полной дамой?

— На нем изображена моя прабабка, — снисходительно пояснил Регалан. — Она была очень красива в молодости, но с возрастом все больше стала походить на мужчину в платье, — хохотнул он. — Её портрет рисовал известный художник, мастер своего дела. Это заняло у него около четырех месяцев. Говорят, моя прабабка пригрозила ему, что если он изобразит на её лице хотя бы одну морщинку, то она прикажет бросить его на съедение голодным псам. Он так обиделся, что создал настоящий шедевр. При нормальном освещении портрет прекрасен, но в полутьме он превращается в нечто совершенно ужасное. Лицо становится страшным, старым, со множеством бородавок и морщин. Заметить это можно только, если стоять справа от картины. И заметь: никакой магии, только мастерство рук.

— Очень интересно, — улыбнулась я. Он так интересно рассказывал, что постепенно все мое волнение сошло на нет. Хотелось слушать и слушать.

— Как-нибудь я устрою тебе подробную экскурсию по дворцу, — подмигнул мне Регаллан.

— А куда делись все придворные? — удивилась я, осматривая пустынный холл.

— Ужинают, — странно хмыкнул маг. — Нас ждет сад и…кое-кто ещё, — загадочно подмигнул мне он.

— Кто же? — настороженно спросила я и сглотнула.

Ответа и не потребовалось. В конце коридора, по которому мы шли, стоял привязанный пес. Увидев животное, я мгновенно остановилась, смотря на эту…собаку. Длинные сильные ноги, мускулистое тело, вытянутая, но будто приплюснутая в районе лба морда. Короткая черная шерсть выглядела блестящей и очень ухоженной. Собака издала громкий лай, и я вздрогнула. Страшно приближаться к такому опасному животному — это явно бойцовская порода.

— Нравится? — с гордой улыбкой спросил Регаллан и отвязал пса, крепко держа поводок. Собака признала хозяина и начала вилять хвостом при его приближении. — Это Рекс. Мой мальчик. Подойти, он тебя обнюхает.

— А можно, я тут постою? — сглотнула, замерев посреди коридора.

— Что не так? — улыбка мага растаяла. — Ты боишься? Гретта, он в жизни никого не укусил. Подойди.

Преодолев себя, я занесла ногу и сделала несколько осторожных шагов навстречу псу. Нимфа, конечно, любят природу и все живое, но с собаками у меня не сложились отношения. В детстве мы с Кайлом играли в лесу, совсем недалеко от моего дома, когда из-за зарослей вышел странного вида пес. Как мы потом узнали, он был бешеным. Животное кидалось на нас, рычало, скалилось и чудом не загрызло. Я пыталась применить свою магию, но в силу возраста не смогла сделать этого грамотно. Моя мама появилась вовремя и спасла нам жизни, исцелив собаку.

Увы, но с тех пор собак я сторонилась. Умом осознавала, что они не тронут меня, но в глубине души поселился непреодолимый страх перед их лаем, зубами и когтями. Мне все время казалось, что в любую минуту пес может потерять над собой контроль и покусать меня. Вот и сейчас я не могла спокойно подойти к Рексу, все внутри меня сопротивлялось этому, хотелось отстраниться как можно дальше, но я упорно шагала вперед.

Когда я замерла на расстоянии шага, собака с доверчивым видом начала обнюхивать меня. Закончив, пес высунул язык, повернулся к хозяину и громко гавкнул, так, что я подпрыгнула на месте.

— Ты ему нравишься, — с улыбкой сообщил Регаллан, потрепав пса за холку. — Ладно, пошли.