– Это я в детстве, – словно услышав ее мысли, сказал Педро. – Здесь мне лет восемь. Родители не сохранили мои фотографии. Поэтому я очень дорожу тем, что осталось.

– Хорошенький! – одобрила Мариша. – Наверное, вас все обожали.

– Не все, – с неожиданной горечью отозвался он. – Люди по натуре злые. Многие не могут простить тебе, что у тебя другой цвет кожи.

– Цвет кожи? – не поняла Мариша.

– Да. У меня на родине в основном живут темнокожие люди. А я – просто смуглый. И это не всем нравилось.

– Ерунда какая! – фыркнула Мариша. – Разве можно делить людей по цвету кожи?

Педро махнул рукой. Наконец все вещи были собраны.

– Я ведь зачем к вам шел! – вдруг воскликнул он и принялся хлопать себя по карманам.

– Что вы ищете? – поинтересовался Эрик.

– Одну заметку. Как раз по этому колье. Я как-то наткнулся на нее в газете и вырезал, чтобы показать Славе. А потом забыл.

– Что там было написано?

– Не помню. Да я и не читал толком. Думал, Славе покажу, а он пусть сам интересуется. Нет, нету, – добавил он уже для себя и перестал ощупывать карманы.

– Может, вы ее кому-то показывали? – спросил сыщик.

– Женщинам показывал, – кивнул он. – Как же без этого? Если хочешь заинтересовать женщину, расскажи ей историю о драгоценностях.

– И когда вы последний раз доставали эту заметку?

– На дне рождения у Вали, той девушки, которая умерла.

Эрик сделал стойку. Кажется, дело начинает сдвигаться с места.

– И кому вы ее показывали? – небрежно поинтересовался он.

– Никому. Я не успел, – развел руками Педро. – Только я полез за бумажником, как все побежали смотреть колье. Что там какая-то заметка, если можно подержать в руках настоящую драгоценность.

– Вот как… – Эрик явно расстроился. – А может, вы потом ее доставали?

– Нет, потом момент был упущен.

– Но вы положили заметку обратно?

Педро уставился на сыщика:

– Не помню…

– Вот что, быстренько вспоминайте, о чем шла речь в этой вырезке, – приказал Эрик. – Я думаю, это важно.

– Не помню, – чуть не заплакал Педро. – Я толком ее и не читал.

– Хотя бы общий смысл.

– По-моему, о стоимости подобных вещей.

Сыщик какое-то время посверлил мужчину взглядом, а потом махнул рукой:

– Идите и постарайтесь припомнить, что интересного могло быть в той статье.

– Извините, можно вас на минуту?

Мариша резко обернулась. Возле своего кабинета стояла Снежана, приглашая их войти. Эрик кивнул и, развернувшись, направился к девушке.

Кабинет, в котором работала Снежана Полякова, не отличался большими размерами или дорогой обстановкой. Зато здесь было очень много оргтехники. Марише сначала показалось, что тут больше ничего и нет, кроме компьютеров, принтеров, факсов и иных приспособлений. Но потом она разглядела два стола, заваленные бумагами, и поняла, что это главный финансовый центр банка.

– Маргарита Михайловна пошла обедать, – пояснила Снежана. – Так что нам никто не помешает.

– Вы хотите нам что-то сообщить? – Сыщик приподнял брови.

– Да. Простите, что не стала говорить при всех. Вы понимаете, что не всякую информацию можно донести до чужих ушей.

– Согласен, – Эрик склонил голову набок. – Так что у вас?

– Я хотела поговорить по поводу Валечки.

– Она умерла.

– Да. И это не дает мне покоя. Видите ли, я считала, что это Валя взяла колье.

– Что?! – Марише показалось, что она выкрикнула эти слова.

– Почему вы так считали? – быстро спросил Эрик, бросив на Маришу недовольный взгляд.

– Это из-за того разговора.

– Какой разговор вы имеете в виду?

– Который состоялся у нас после вечеринки. Все разошлись, а мы с Валюшей остались вдвоем. Я помогала ей убираться.

– Так-так… – На лице Эрика была написана крайняя степень интереса.

– Вы в курсе, что Валюша была влюблена в шефа?

– Я о чем-то таком догадывалась, – сказала Мариша.

Снежана удовлетворенно кивнула:

– Я пыталась учить ее жизни, говорила, что нельзя страдать молча. Если хочешь получить что-то от этой жизни, нужно пойти и взять. Иначе можно очень долго ждать, пока кто-то принесет тебе желаемое на блюдечке.

Мариша вздохнула. Легко сказать, да трудно сделать.

– В тот вечер Валя была особенно подавлена. Вернее, весь вечер она была очень даже веселой, – поправилась Снежана. – Все-таки день рождения и все такое. Но когда шеф ушел, она как-то сразу сникла и потеряла ко всему интерес. Вот я и стала промывать ей мозги. Говорила, что нужно признаться во всем Сергею Александровичу. Лучше узнать всю правду, какой бы она ни была, чем вздыхать по углам и вгонять себя в тоску. Но Валя и слышать ничего не хотела. Она считала, что не имеет права навязаться. Но я настаивала. Даже пожурила ее. И мне показалось, что она вдруг поменяла свое мнение. Ничего особенного она, конечно, не сказала, но я видела, как изменился ее взгляд. Словно она приняла решение.

– А что было дальше?

– Дальше я ушла. А Валя осталась наводить порядок.

– Тогда с чего вы взяли, что это Валентина взяла колье? – спросил сыщик недоуменно.

– А кто еще? Валя романтик. Она могла, например, вбить себе в голову, что если совершит для Сергея Александровича какой-нибудь поступок, то он посмотрит на нее другими глазами.

– Вы имеете в виду, найдет потерявшееся колье?

– Да, именно так, – кивнула Снежана. – Допустим, она взяла колье. Шеф обнаружил пропажу. Естественно, он в панике – подорвана деловая репутация. А тут Валечка, словно фокусник, раз – и находит колье. Кроме того, она единственная осталась в кабинете после того, как все ушли.

– А теперь, значит, вы изменили свое мнение.

– Изменила. А как иначе? Начать с того, что Валечка не имеет отношения к смерти Реброва. Как я поняла, вы считаете, что отравитель и вор – это одно и то же лицо. Валя точно не убивала Славу. А значит, не брала колье.

– Может быть и другой вариант, – покачал головой сыщик. – Это Валентина убила Реброва и взяла колье. А потом поняла, что натворила, и решила покончить с собой.

– Вы можете это доказать? – Снежана вздернула брови.

– Пока нет. Но мы работаем над этим.

– Зря. Колье проклято. В нем и кроется причина всего произошедшего. Не нужно было Валечке надевать его на себя.