Толпа расступилась, и в зал вошли те две расфуфыренные женщины, которых Рене видела у входа. Они обе были блондинки – одна стройная, другая полноватая – и их сопровождали мужчины в деловых костюмах, которые, едва войдя в зал, оставили их и направились прямиком к стойке бара. Когда женщины заметили Рене, они сразу же двинулись к ней.

Ну, конечно, – подумала она, с ужасом ожидая, когда они подойдут ближе.

– Привет, Трэвис, – сказала полноватая женщина, послав ему пару воздушных поцелуев. – Как ты, дорогой?

– Прекрасно, Марисса, – ответил он, пока вторая блондинка расцеловала его в обе щеки, оставив на них следы губной помады. – Привет Лейла.

– Кто твоя маленькая подружка?

Рене почувствовала, как невольно съеживается под взглядом этой женщины. Теперь, когда та стояла совсем близко, она узнала в ней одну из постоянных клиенток салона Вайноны.

Трэвис представил их друг другу.

– Это моя подруга, Рене Ричардсон. Она согласилась прийти сюда и посмотреть, как я сегодня буду выставлять себя на посмешище. – Он посмотрел на Рене и подмигнул ей. – А этих дам зовут Марисса Дэниелс и Лейла Кэмпбелл. Муж Мариссы, Трей, наш новый мэр, а муж Лейлы занимается недвижимостью.

Они обменялись рукопожатиями.

– Я так рада с вами познакомиться, – сказала Марисса. – Я несколько раз видела вас в салоне Вайноны, но нам так и не представилась возможность быть представленными друг другу по всем правилам.

Рене почувствовала, как рука Трэвиса легко коснулась ее спины.

– Принести тебе что-нибудь из бара?

Рене кивнула, чувствуя, что не сможет вытерпеть этот вечер, если не подкрепится чем-нибудь из спиртного.

– Бокал вина, если оно у них есть.

– Хорошо, вино. – Он улыбнулся. – Дамы? Позвольте мне ненадолго удалиться.

Рене смотрела ему вслед, чувствуя себя примерно так же, как пророк Даниил, когда его бросили в ров со львами.

– Так скажите мне, – промурлыкала Лейла, – кто окрасил ваши волосы в такой интересный оттенок розового цвета?

Марисса бросила на нее неодобрительный взгляд.

– Представь себе, – сказала она, – Рене красит свои волосы сама. Не так ли, милочка?

– Ах да… вы же одна из девушек Вайноны. О боже. – Лейла посмотрела вслед удаляющемуся Трэвису. – Но каким же образом вам удалось познакомиться с нашим мистером Дилом?

Рене сглотнула. Вот по этой причине она и не хотела принимать приглашение Трэвиса. Ведь по своему социальному статусу он и она были так же несовместимы, как масло и вода.

– Мы познакомились в школе моего сына, – сказала она. – А потом он пришел в салон, чтобы постричься.

– И его очень хорошо постригли, – заметила Марисса. – Мы обе обратили на это внимание, когда вошли в зал, не так ли?

Лейла слегка отвернулась от Рене и начала поправлять свои собственные волосы.

– Может быть, и мне стоит заглянуть к Вайноне и посмотреть, что она может сделать для меня, – сказала она. – После того как журналы записей моей собственной девушки начали заполняться, у меня создалось такое впечатление, что она перестала стараться. Им, знаете ли, свойственно так себя вести.

Им свойственно так себя вести? Рене была поражена. Значит, так о ней думает эта Лейла, значит, она смотрит на нее как на одну из них?

Марисса бросила на свою подругу досадливый взгляд.

– Лейла, дорогая, по-моему, тебя ищет твой Бо. Почему бы тебе не пойти и не узнать, что ему надо?

– Да, конечно. – Лейла удостоила Рене покровительственной улыбкой. – Мне было так приятно с вами познакомиться.

Марисса подождала, когда другая женщина отойдет достаточно далеко, чтобы не слышать их разговора, и повернулась к Рене.

– Простите, – сказала она. – Боюсь, у Лейлы слишком высокое мнение о себе самой.

– Да ничего, – ответила Рене. – Уверена, не она одна удивилась тому, что Трэвис пригласил сюда такую женщину, как я.

– О, о них не беспокойтесь, – сказала Марисса. – Мы все пришли сюда только ради Трэвиса. Ведь эта награда очень важна для него.

Рене кивнула, почувствовав себя чуть менее неловко. Марисса права – это вечер Трэвиса. Но, может быть, он станет поворотным пунктом для них обоих. Они знакомы недавно, но при каждой новой встрече связывающие их незримые нити становятся все крепче. И главное, ей не надо бояться, что он окажется таким же, как Батч. Любой, кто жертвует деньги на такую программу, как та, которую запускают в Болингброкской начальной школе, наверняка понимает, в чем нуждаются такие дети, как Киран. Как только у нее появится такая возможность, она непременно скажет ему, как много это значит для нее лично.

Марисса взяла Рене под руку и сжала ее.

– Мы с Треем так рады, что эти дети смогут получить ту помощь, которая им нужна. С нынешним состоянием экономики многие семьи в нашем городе лишь с трудом наскребают достаточно денег, чтобы платить за еду и жилье, не говоря уже о том, чтобы оплачивать дорогостоящие лекарственные препараты, которые нужны их детям.

Рене посмотрела на Мариссу:

– Препараты? Я полагала, что эта программа заключается в психотерапии.

– Ну… наверное, в каком-то смысле да. Но посудите сами – разве психотерапия поможет, если эти дети останутся неуправляемыми? После соответствующей медикаментозной терапии учителям будет гораздо легче иметь с ними дело в классе, не беспокоя остальных учеников. Ведь большинство этих детей, да благословит их Бог, просто-напросто не могут себя контролировать.

Рене медленно высвободила руку из руки Мариссы.

– Вы хотите сказать, что суть программы заключается в том, чтобы давать этим детям лекарства?

– Разумеется. Как, по-вашему, чем занимается Трэвис Дил последние пятнадцать лет?

Рене покачала головой:

– Он сказал мне, что работал на нефтяную компанию.

– Так оно и было.

– Но вы сейчас сказали…

– О, как же вы наивны. Большую часть лекарств делают на основе веществ, получаемых из нефти. – Она посмотрела на Рене с жалостью. – Неужели вы этого не знали?

– Нет, – сказала Рене, – не знала.

Она бросила взгляд на барную стойку и увидела Трэвиса, разговаривающего с Дебби Краудер. Как может человек, кажущийся таким добрым и внимательным, быть настолько бессердечным, когда речь идет о таких детях, как Киран? Едва только Кирана включили в новую программу, Рене высказала свои возражения против применения к нему лекарственных средств, и Трэвису это наверняка известно. Она прямо спросила его, почему он пожертвовал деньги именно на программу помощи детям с нарушениями обучаемости, но, вместо того чтобы прямо ответить на ее вопрос, он сменил тему.