Как Лера подбила его на эту авантюру, он до сих пор понимал плохо. Но когда она вчера приехала к нему на озеро, где он, как обычно, набирался вдохновения и немножко отдыхал от городской суеты, он почему-то не смог ей отказать. Она так увлеклась этим расследованием убийств гадалок, что ему пришлось ей помочь. Отчасти он понимал, что для нее это единственное развлечение в жизни, отчасти чувствовал свою вину за то, что полтора года назад подбил на открытие магического салона, а сам уже буквально через несколько месяцев потерял к нему интерес. Где Лера взяла этих подруг, которые знакомы с колдуньей, но почему-то не могут сами к ней попасть, Марк спрашивать не стал. Главное, что колдунья могла пролить свет на то, кто и почему не только убивает гадалок, но и запирает их души в телах. Это он давно растерял все магические контакты, а новых так и не завел, Лера же активно интересовалась этой частью жизни Санкт-Петербурга. Опять же, какие еще у нее развлечения?

Идти одному через лес было почему-то жутковато. Марк давно привык к призракам и духам, но сейчас не чувствовал присутствия никого из них. Они определенно были здесь, но не подходили близко. Да и не их он боялся. А вот если дорогу ему преградит какой-нибудь дикий зверь или компания пьяных деревенских мужиков, тростью он не отобьется. И кто это придумал, что мужчины ничего не боятся? Ничего подобного, они такие же люди, как и женщины. И нападают на них не реже. И физической силой наделены далеко не все, а некоторые так и вовсе инвалиды.

Когда за его спиной послышался шорох, словно кто-то неаккуратным движением подбил маленький камешек, Марк замер, судорожно соображая, насколько быстро стоит повернуться. Если там человек с недобрыми намерениями, стоит сделать это побыстрее, а если дикий зверь, то лучше не провоцировать его резкими движениями. В итоге он постарался сделать это довольно быстро, но плавно.

За его спиной оказался мужчина, которого Марк моментально узнал и с облегчением выдохнул.

– Ты что здесь делаешь? – поинтересовался он.

– Решил составить тебе компанию, – Юра подошел ближе.

– Она подослала?

– Не подослала, а попросила присмотреть.

Марк хмыкнул, словно самому минуту назад не было жутковато. И если уж не врать себе, то он был рад любой компании, даже если это призрак. Зато дорога до поселка вдвоем оказалась раза в полтора короче. Они болтали о всякой ерунде, о которой каждый из них едва ли вспомнит завтра. Марк делился впечатлениями о московской выставке и творческими планами на будущий год, Юра рассказывал о жизни призрака, повсюду сопровождающего Смерть.

– Не думал, что ты такой разговорчивый собеседник, – удивленно заметил Марк, когда они уже приблизились к поселку и впереди показалась хоть и слабо, но освещенная улица, по обе стороны которой стояли прячущиеся за заборами одноэтажные домики, утопающие в готовой вот-вот расцвести сирени.

– Честно говоря, раньше я таким не был, – признался Юра. – То есть мне так казалось. На самом деле постоянно приходилось общаться то с коллегами, то с пациентами и их родственниками, то со своими родственниками, бывшей женой, сыном. И этого общения мне хватало, другого уже не хотелось. А сейчас, когда все мое общество составляет только Лиза, да и у той редко выдается свободная минута, порой хочется поговорить с кем-то еще.

– Ну да, редко, – хмыкнул Марк, вспоминая Лизу, лениво поджидающую душу ныне покойного Петра Михайловича, сидя на качелях.

Юра, похоже, понял, о чем он, потому что добавил:

– Иногда она выделяет минуту на общение со мной или же просто на отдых, но в каждую такую минуту ей приходится возвращаться, и не один раз. Знал бы ты, сколько людей успевает умереть за эту минуту.

– Могу представить, – едва слышно произнес Марк.

– А просить ее делать это чаще мне совесть не позволяет. Это для меня время течет постоянно, минуты сменяются другими, а для нее время – это бесконечность, в которой нет ни начала, ни конца.

Они вошли в поселок, но ближайшие к краю дома то ли пустовали, то ли хозяева легли спать, поскольку время уже перевалило за полночь. Марк отогнал от себя мысль, что здесь уже и вовсе никто давно не живет и ночевать ему придется в лучшем случае вломившись в чей-нибудь заброшенный дом, а то и вовсе под открытым небом, а завтра добираться до колдуньи пешком. Он же гуглил перед поездкой, нигде не встречал сведений о том, что деревни больше нет. Да и поезд здесь все-таки останавливается. Знал бы, что не будет интернета, погуглил бы лучше.

– Не жалеешь? – снова спросил он, когда Юра замолчал.

– О чем? – не понял тот.

– Что не ушел, как все души, а остался с ней.

Юра покачал головой.

– Я ведь мог не просто не уходить. Я даже умирать не должен был. Все, что случилось в парке, – нелепая случайность, я должен был выжить. И я знал как. Она рассказала. Но я выбрал умереть, чтобы остаться с ней. Разве теперь я могу об этом жалеть?

Марк покосился на него, но ничего не сказал. Однако для Юры эта тема, очевидно, была очень важной, потому что заканчивать ее он не собирался.

– А ты разве не отдал бы жизнь за Риту? – спросил он, пытливо заглядывая Марку в лицо.

– Ты не отдавал за Лизу жизнь, – поправил он. – Ты ее отдал ей, чтобы быть с ней вместе. Если я отдам жизнь за Риту, вместе мы как раз не будем.

Юра немного подумал, но затем кивнул, признавая его правоту. Они как раз дошли до перекрестка и увидели дом, тоже одноэтажный, но гораздо больше всех остальных домов. Даже без надписи над дверью «Гостиница», сделанной обычной краской, можно было предположить, что это она. К сожалению, ни одно окно в ней не светилось, но они все-таки вошли во двор, и Марк постучал в дверь.

– А все-таки, если бы пришлось, отдал бы? – не унимался Юра, пока все равно никто не торопился им открывать. – Если бы только твоя жизнь могла ее спасти.

Ответить Марку не удалось: послышался скрип открывающейся двери, да только не в гостинице, а в соседнем доме, крыльцо которого находилось буквально в нескольких метрах от них, хоть и в соседнем дворе. На пороге появилась женщина, определить возраст которой в темноте оказалось практически невозможно.

– Вы кто? – настороженно спросила она, увидев Марка.

Тот мгновенно выдал свою лучшую улыбку.

– Нам бы переночевать.

– А вы с кем?

– Один.

Женщина подошла к забору и с подозрением посмотрела на него, а затем оглянулась вокруг. Юру она, конечно же, не увидела, а потому оговорка неожиданного гостя заставляла ее волноваться. Наверное, подозревала в нем пьяного.

– Не работает гостиница, – наконец сказала она. – Не сезон.

– Не сезон? – не понял Марк.

– Тут у нас неподалеку есть несколько горнолыжных трасс, зимой народ приезжает кататься, вот и останавливаются у нас, – пояснила женщина. – Только сейчас не сезон, летом гостиница закрыта.