Как ни странно, изо всей речи на Лею более всего повлияло искреннее именование ее соседей “добрыми”. Может быть, от этой мастерской не стоит открещиваться сходу.

– Мои добрые соседи не шутили, – успокоила она, – однако ваше предложение прозвучало для меня внове. Я не искала постоянной должности.

– Нам представляется, что роль консультанта не отнимет вашего времени целиком, однако я был бы рад прибегать к вашему совету регулярно, – наконец, в разговор вступил и господин Себастьян.

Слушая Лею, он преодолел первое жалостливое впечатление и, напротив, оценил ее полное равнодушие к внешним эффектам при очевидной силе магического дара.

Признаться, Лея все-таки не была настолько бесстрастна. В это же время ей подумалось, что вечер оказался полон нечаянных побед: сначала она поставила на место гениального Алессана, а теперь другой маг, по виду, старше ее лет на шесть-восемь, чуть не молит о консультации.

Плечи ее, и прежде прямые, развернулись уже под отрицательным углом.

– Возможно, я смогу вам помочь, если меня устроят условия.

“Зачем я так сказала? Как будто сейчас лучшее время разбрасываться постоянной работой” – беззвучно удивилась невидимая Лея.

“Откуда мне взять условия? Не коричными же улитками ее заманивать?” – паниковала в тот же час внутренняя Виола.

“Голодать буду, но возможность не упущу,” – уверенно подытожил Себастьян этот безмолвный балаган.

– Благодарю, леди Лея. Мы готовы обсудить предложение завтра в “Золотом шафране”, – произнес он. – Обед за наш счет, разумеется.

“В “Золотом шафране””? – показалось, что внутренняя Виола пробралась в его голову и устроила внутреннему Себастьяну взбучку. Однако, юноша не собирался давать слабину. Покуда сестренке нравится демонстрировать деловитость перед клиентами, он ей мешать не будет, пусть набирается опыта. Но он не покажется нищим перед Леей Астер ни как мужчина, ни как маг, ни как наследник Карнелисов.

Лея думала несколько секунд. Хочет ли она показаться завтра в модном трактире, где будет непременно узнана? Что ж, если подготовиться как следует, можно и перестать избегать света. В конце концов, начиная жить самостоятельно, она не собиралась порвать со всеми знакомыми или забыть вкус горячего шоколада.

Вспомнив терпкий вкус какао, она сглотнула и изъявила свое согласие нарочито неспешно. Удобное время она обозначила с тем расчетом, чтобы проспать едва не до обеда и оставить только приличный срок для обстоятельных сборов. Воспитанный юноша соглашался на все ее волеизъявления, а бойкая его сестрица молча кусала губу, то ли не владея собой, то ли полагая, что в темноте ее видно плохо.

Однако, встреча была утверждена и смазана должным количеством лестных оборотов при длительном светском прощании.

– В “Золотом шафране”? – все-таки возопила Виола громким шепотом, когда они раскланялись, наконец, с магичкой, и продвинулись на несколько улиц в сторону дома, исключая возможность Леи слышать эту тираду. – Я даже боюсь представить, во что это нам обойдется!

Себастьян имел много чего сказать о чрезмерном командовании Виолы в их совместном предприятии, которое он до поры попускал, но, являясь юношей неглупым, доказывать “кто в семье главный” нужным не счел.

– Разве мы не заслужили праздничный обед за вступление в гильдию? – заметил он как будто с изумлением.

Виола отверзла уже рот для протеста, но тут же его прикрыла в раздумьи.

– К тому же, седмица пасхальная, а мы еще не разговелись как следует, – продолжил аргументировать юноша.

Виола еще не знала вкуса шоколада в “Золотом шафране”, но, видимо, в дело вступила женская интуиция.

– Считаешь, мы можем позволить себе это расточительство?

– Уверен, – кивнул брат, – в качестве исключения.

– Без тебя я совсем заработаюсь, – свободно вздохнула распорядительница и удостоила Себастьяна порывистого объятия. От более шумной благодарности ее удержали погасшие уже окна добропорядочных соседей.

Отклеившись от брата, Виола едва не наскочила в темноте на проходящую мимо девушку, в которой через миг рассмотрела черты знакомицы.

– Добрый вечер, Арис! – воскликнула она и похвалила себя за таким трудом развитую память: книги Виолы убеждали ее, что людям очень нравится слышать звук своего имени.

– Добрый вечер, – вероятно, этих книг Арис не выписывала, ибо радости в ее голосе было ничуть не более, чем в тоне недавно говорившей с ними магички. Похоже, остроту глаза и желание налаживать контакты Виола обнаружила опять несвоевременно.

Пользуясь заминкой, путница избегла учтивого продолжения беседы, едва заметно ускорила шаг и скрылась за поворотом.

Виола наблюдала ее отступление с необычайным интересом.

– Это та самая девушка, эксперт наших Дариев? – спросил Себастьян, тоже провожая глазами печальную фигурку. Его память на лица не подверглась такому совершенствованию, как сестрина.

– Она, – задумчиво кивнула Виола, – тебе не показалось, что она плакала?

Маг этого отрицать не мог, хотя и не рассмотрел как следует.

– Она появилась со стороны нашей улицы, – провела цепочку дедукции разумная Виола. – Это мне совсем не нравится.

– Признаешь, наконец, свою ревность? – брат подметил, что весенняя прогулка оказала странное влияние на сестру, решившую вдруг исповедать одну за другой свои слабости.

– Себастьян, ты совсем чурбан бесчувственный? – возмутилась Виола искренне, не проявляя раскаяния. – Я боюсь, что господа оружейники ее обижают, а она, может статься, не имеет ни в ком опоры. Знаешь, полагаю, мы просто обязаны взять ее под свою защиту.

Возможно, Арис надлежало обходить стороной не только Раскудрявую аллею.

***

Алессан полулежал на изысканной кушетке в расстегнутом камзоле и с ледяным компрессом на затылке. Пальцы почти заиндевели, но голова гудела, не позволяя держать его магией.

– Ты видел ее? – вопрошал почтенный Сальвадор, принятый Арис за лекаря, нервически вышагивая по комнате в доме старого друга, отца юного Алессана.

– Мы встречались трижды за эти дни, – морщился будущий зять на своих подушках.

– Отчего не сказал сразу? – не унимался отец невесты. Юноша слабо улыбнулся:

– Послал за вами по завершении плана.

– Как она? – внимательный взгляд Сальвадора ловил малейшие оттенки на лице собеседника, не давая шанса утаить тревожные вести о малютке.

Выдержав необходимую паузу, Алессан через боль заворковал весьма довольным голосом. Его эстетическое чувство было приятно потешено видом грозной невесты в темно-лиловом платье, держащей первоклассную молнию на вытянутой строго вверх руке.

– У Леи все прекрасно. Щит поставила очень сносно. Поначалу не дотянула, затем собралась – барьер дрожал, но второй раз пробить не удалось. Левитацию я ей слегка потренировал. Вновь пришлось идти на провокацию и заставить ее выложиться, – юноша не сдержал веселой усмешки, продолжая, – слово чести, я сам чуть не умер, играя разгильдяя и одновременно страхуя каждое ее движение. Пару горшков с вареньем пришлось тайком ловить самому. Погоду я и вовсе зря сунулся проверять, на этом поприще она всегда меня