Из других мелких владетелей, зависимых от Рязани, мы можем указать на потомков Михаила Черниговского, князей елецких и козельских. Тит Козельский помогает рязанцам под Шишевским лесом. Сын Тита Иван женился на дочери Олега; он-то, вероятно, и был потом его верным подручником. В таких же отношениях с ним стали елецкие князья, ближайшие родственники козельских. В 1380 г. елецкий князь вместе с другими водил свою дружину на помощь Дмитрию Московскому, но после неудачной войны москвитян с рязанцами он подчиняется Олегу. Так, во время плавания митрополита Пимена в Царьград, Юрий Елецкий по повелению Олега проводил путешественников до южных рязанских границ[152]. Подчиняя себе соседних русских князей, Олег не упускал случая делать приобретения на востоке в области Мокши и Цны; некоторые волости он приобрел посредством купли, например, в Мещере, а другие — силой отнял у соседней мордвы и татар.

Обозревши политическую деятельность князя, насколько позволило состояние источников, мы приходим к следующим выводам. По необходимости подчиняясь игу, он, по крайней мере, сумел внушить ханам уважение к себе настолько, что они дорожили его союзом. Не вступая в открытую борьбу с Золотой Ордой, князь мужественно защищал свою землю от татарских разбойников и не раз наносил им чувствительное поражение. Далее, он отбил наступательное движение Москвы и поддержал на некоторое время колеблющуюся самостоятельность Рязанского княжества. Это самая видная сторона его исторической деятельности. Тот же характер, хотя и не столь важное значение, имели схватки Олега с Литвой в последние годы его жизни. Он недаром носил титул великого князя, потому что умел придать единство далеко разбросанным частям древнего Муромо-Рязанского княжества: умел держать в повиновении младших родичей и, что особенно говорит в его пользу, устранил внутренние усобицы, по крайней мере, о них не слышно во второй половине его княжения.

Но кроме этого внешнего значения, княжение Олега возбуждает интерес историка другой стороной, гораздо менее известной и более неуловимой для отдаленного потомства, — его мирной домашней деятельностью. Источники так скудны на этот счет, что мы должны довольствоваться только немногими отрывочными указаниями.

Наиболее живую характеристику Рязанского княжества во времена Олега сообщает нам следующее место из записок о путешествии митрополита Пимена в Царь-град 1389 года:

В этом описании, хотя об Олеге Рязанском говорится мимоходом, но его патриархальный образ очень рельефно возвышается над всем окружающим. Он распоряжается как полновластный хозяин в пределах своего княжества, окруженный детьми и многочисленной дружиной, радушно угощает почтенных странников, заботится об их удобствах и безопасности на всем пути по его владениям.[154]

Любя пиры и военную славу, Олег не был из числа тех беспечных князей, которые большую часть правительственных забот предоставляли наместникам и слугам и давали им в обиду мирных жителей. Об этой деятельности, как внутреннего устроителя и усердного защитника, красноречивее всего говорят любовь и глубокое ражение своего князя, которые рязанское население сохранило в памяти до самого отдаленного потомства. В этом отношении он принадлежит к тем историческим личностям, которые отражают в себе характерные черты известной эпохи или известного народа, закрывая своей тенью и предшественников, и преемников.