– А ты зачем брал-то? – как ни в чем не бывало поинтересовался Михаил. – Секрет, что ли?

– Для дела была нужна, – не вдаваясь в подробности, ответил Гуров.

– Что ж, раз для дела, тогда ладно. Тогда прощу. Но между прочим, мог бы и спросить. Я бы и сам дал. Ненадолго. Зачем было воровать?

– А вдруг ты отказал бы? – не зная, огорчаться или радоваться такому повороту событий, отвечал полковник. – А мне очень сильно нужно было.

Удивляясь новой иронии судеб и думая о том, что вместо того, чтобы вывести на чистую воду предателя Зубова, он совершенно неожиданно для себя в этой истории с пулей его прикрыл, Гуров снова шел по замысловатым лабиринтам коридоров в направлении выхода.

«Что ж, пускай приобщит к делу, – думал он. – Она ведь точно такая же, эта пуля. Разве что выпущена немного позднее. Но это уже детали. И то уже хорошо, что пригодилась. Не пропадать же добру».

Перед очередным поворотом до Гурова донеслись звуки какого-то разговора, и, подходя ближе, он различил голос Зубова:

– Да не привозил он никого! Сказал, что тот заболел, на следующей неделе будет. Кстати, за эту информацию мне тоже не заплатят? Я не на окладе, между прочим. Мне за каждую новость отдельно обещали платить. Да, вот так и передай. И можешь передать, что у меня еще одна новость есть. И важная. Только пока он за предыдущее не рассчитается, пускай не надеется ее получить. Все, я больше не могу говорить.

Голос смолк, и совсем близко послышались шаги. Нырнув в первый попавшийся поворот, Гуров вжался в стену и затаил дыхание.

Зубов быстро прошел по коридору, по-видимому занятый своим, и не заметил его. Дождавшись, когда шаги стихнут, Гуров вышел из укрытия и продолжил свой путь, так неожиданно прерванный.

Сев в машину, он завел двигатель, но теперь уже не собирался ехать в управление. Похоже, сосредоточенное сидение в кабинете откладывается.

Из только что подслушанного разговора, кроме нового, уже совершенно очевидного и неопровержимого подтверждения того, что Зубов – осведомитель, можно было сделать и другой, не менее логичный вывод.

Зубов ясно дал понять, что, пока ему не заплатят за предыдущую «работу», новую информацию он передавать не будет, а учитывая намерения Котова, о которых рассказал ему генерал, в информации тот, несомненно, очень заинтересован.

«Значит, должна состояться некая встреча и расчет, – думал Гуров, параллельно осматриваясь на местности и определяя, где ему лучше поставить машину. – И наверное, очень скоро. Возможно, даже сегодня. Ведь билеты в Италию уже куплены и все главное должно решиться на днях».

Понимая, что сейчас, зная, что в ближайшее время свидетеля в лабораторию он не повезет, за ним не будут следить, Гуров решил последить кое за кем сам.

Найдя наконец подходящее место, он припарковался невдалеке от лаборатории так, что ему были видны оба выхода, а самого его оттуда не было заметно.

Оставалось только ждать, и, не надеясь, что Зубов появится в поле зрения в ближайшее время, полковник решил сделать несколько звонков.

– Привет, Стас, – говорил он, набрав первый номер. – Зачем ты звонил? Важное что-то?

– Эх, Иваныч, ну ты проснулся! – восклицал Стас. – Давно уж решили все. Отдыхай.

– Спасибо, дорогой. Я именно так и поступлю, – усмехнувшись, сказал полковник.

После короткого и на редкость результативного разговора со Стасом Гуров активировал номер жены и предупредил ее, что сегодня задержится.

– Возможно, даже до утра, – осторожно добавил он, зная, что Мария после таких дополнений всегда начинает беспокоиться.

– Что-то случилось? – не обманув ожиданий, встревоженно спросила жена. – Это опасно?

– Нет, ничего особенного, не волнуйся, – поспешил успокоить Гуров. – Нужно «походить» кое за кем, обычная оперативная работа.

– Точно? – пытливо звучало из трубки.

– Точно. Не волнуйся.

Закончив разговор с женой и время от времени поглядывая на удручающе-пустынное пространство перед входом в лабораторию, Гуров вновь размышлял обо всем, что ему стало сегодня известно, и о том, что он должен в ближайшее время предпринять.

Полный решимости во что бы то ни стало зафиксировать момент передачи Зубову денег, он готов был хоть несколько суток подряд сидеть в карауле. Но чутье подсказывало, что таких жертв в этот раз не понадобится. Заинтригованный намеком на новую информацию, Котов наверняка захочет получить ее как можно быстрее, а для этого должен будет с соответствующей оперативностью рассчитаться.

Значит, в ближайшее время в его распоряжении окажется некий рычаг воздействия, с помощью которого он сможет заставить Зубова играть по своим правилам.

Конечно, не факт, что тот сразу же с готовностью согласится, но и выбор у него небольшой. Либо сотрудничество, либо тюремная камера. А уж поставить в известность Котова о том, что шпион его раскрыт и дает показания, это вообще пара пустяков. Независимо от того, будет ли Зубов «колоться» в действительности.

Нет, унывать не стоит. Определенные рычаги для воздействия у него есть, и шанс использовать коварного перебежчика для достижения нужных ему целей вполне реальный.

Пространство перед лабораторией так и осталось пустынным до окончания рабочего дня.

Увидев, что из дверей главного входа группами и поодиночке начинают выходить подуставшие сотрудники, Гуров вновь сосредоточил внимание, чтобы не пропустить нужного человека.

Минут через десять, когда поток выходивших стал заметно редеть, в поле зрения показался и Зубов. Вопреки ожиданиям Гурова, он направился не к автобусной остановке и не к станции метро, а к автомобильной стоянке.

«Вот оно как, – заводя двигатель, думал полковник. – А мне жаловался, что на автобусах целыми днями ездит, мучается».

Выезжая из своего укрытия и пристраиваясь следом за «Ниссаном», за рулем которого сидел Зубов, полковник думал о том, что все его действия, которые он раньше воспринимал как спонтанные, были отнюдь не случайны.

И появление его в кабинете Федорова именно в момент разговора о фотороботе, и в особенности вежливая просьба подвезти его в управление – все это было продиктовано одним и тем же желанием: узнать о том, на какой стадии находится расследование по убийству на стадионе, и о том, насколько близко Гуров подошел к снайперу.

Медленно продвигаясь в плотном транспортном потоке через две машины от Зубова, Гуров отмечал направление и вскоре понял, что едут они к Кузьминкам.

«Кузьминки, Кузьминки, – мысленно повторял он, припоминая, что где-то это название уже фигурировало. – Эх, да что ж это я! Это ведь самый первый захват. Орлов говорил, что квартира, где жила одна из подруг Котова, находилась в Кузьминках».

Теперь он уже жалел, что не уточнил адрес. Как знать, может быть, этот шустрый эксперт, несомненно сдающий их всех с самого начала, обретается где-нибудь неподалеку. Может быть, в том же самом доме. Нет, в подобных делах нельзя пренебрегать даже малейшими мелочами. Самая незначительная деталь может вывести на преступника.