Дэн молчал: ждал продолжения.

— Во-о-от! Дед меня не сдал, конечно. Сперва на него солдаты рыпнулись, но эфэсбэшник их остановил. Еще немного поговорил с дедом, словно старый знакомый, и… Они стали драться! Майор, оказалось, отлично «машется»! И стиль… Понимаешь, никогда я не видел такого в живую…

— Ниндзюцу?

— Да! Он дрался с дедом без особого напряга, порой даже играючи! Ну, и минут через десять…

Стас снова закурил, делая глубокие затяжки и постоянно стачивая пепельное острие сигареты о край пачки-пепельницы.

— Думаешь, это может быть тот ниндзя, который тебе сейчас покоя не дает? — с сомнением вопросил Дан.

— Нет, конечно. Хан — кавказец и мафиоза. А тот чувак — узкоглазый…

Стас осекся, виновато глянул Дэна.

— Мы и вправду узкоглазые! — усмехнулся тот. — Но не хочешь ли ты сказать, что тот майор — японец?

— Да откуда мне знать! — Стас неторопливо поднялся, с тихим хрустом выгнул слегка ноющую спину. — Пойду, пожалуй…

— Что теперь? — Дэн тоже поднялся.

— Будем Хана брать: другого выхода не видно.

— Ты, Олег…

— И Игорек… Кстати, они велели тебе передать большущий привет. И самые лучшие пожелания в дорогу — ты ведь скоро домой?

— Да, учеба закончена, — кивнул Дэн немного растерянно. — Билет на Москву уже взял… Но, может, вам помощь нужна?

— Спасибо! — Стас дружески пожал его плечо. — Но дело это только наше! Вот насчет ниндзя ты мог бы здорово помочь.

Дэн развел руками в знак извинения.

— Счастливой дороги! — улыбнулся Стас и направился к пожарному выходу.

— И вам удачи! — крикнул Дэн ему вослед. — Погоди!

Стас обернулся и в некотором удивлении воззрился на смутившегося Дэна:

— Че?

— Извини, конечно, но я не могу понять.

Стас догадался, что вопрос касается Инги — единственной загадки его жизни.

— Твоя подруга… Я действительно не понимаю… Она жила с тем парнем и до тебя?

— Да нет! — махнул Стас. — Особа она, конечно, своеобразная… Но с кем попало в постель не ляжет — это факт! А Валдис ее на должке подхватил; и то — очень не сразу. Ну, и я ж ничего ей не обещал…

Он помолчал секунду, потом криво ухмыльнулся:

— Но все равно она мерзавка!

* * *

На подготовку ушло два дня. Стас жил на даче Игоря, усиленно тренировался, на всякий случай уделяя особое внимание технике боя с мечом, и готовил еду для съезжавшихся на «сходки» друзей. Игорь раздобыл у своих старых полукриминальных знакомых три стареньких, но еще вполне надежных ПБ (модернизированные бесшумные «макаровы» с глушителем), и по упаковке патронов к каждому. Упражняясь в стрельбе, друзья опробовали оружие в лесочке и убедились, что качество у него приличное; не зря спецназ полюбил эти «стволы». Олег же выяснил, что Юсуп Имранович и в самом деле Хан, потому что один из его людей во время разговора с напарником так своего босса и назвал.

Этот самый Хан в последние дни чего-то забоялся и усилил штат охраны своей драгоценной особы аж вдвое!

В пятницу Олег и Игорь закончили все свои дела пораньше и отправились на дачу к обеду. До ужина им предстояло завершить все приготовления, отшлифовать план затеянной «акции», а к ночи прибыть на место дислокации.

Стас, ожидая гостей, хлопотал в миниатюрной дачной кухоньке. На газовой плитке одновременно готовились два его фирменных блюда — «холостяцкий» суп, рецепт которого передал ему отец, и каша «холост да удал» его собственной рецептуры. Суп он варганил, как и отец в далекие молодые годы, из картошки, вермишели, мелко нарезанной зажаренной колбасы и щепотки «Вегеты». Каша тоже была не из навороченных — рис, гречка, тушенка и все та же «Вегета». Когда под рукой нет ничего более изысканного — объеденье!

До готовности супа оставалось минут пять, когда в кухоньку заглянули друзья. «Кок» поймал на себе умиленный взгляд Олега.

— Слушай, Стас, давай жить вместе, — предложил тот.

— Чего?!

— Ты умеешь готовить, глупостей насчет меня в голове никаких, ревновать, опять же, тоже не будешь, — мечтательно перечислил Олег. — Просто идиллия какая-то, — он глянул на Игоря. — Вот у тебя с Веркой получается так?

— Временами…

— Пригрози, что к Олежке уйдешь — будет постоянно! — пообещал Стас.

Олег заглянул под крышку кастрюли и поморщился.

— Стас, ты никогда не задавался вопросом — почему это твои верные товарищи за последние дни… скажем так: в лучшем случае, не прибавили в весе ни грамма?

— Не! — искренне сознался тот и, подозревая в словах студента предисловие к нелестной нотации, взялся за большую деревянную ложку.

— Ммм, — зоркий глаз критика заметил сей маневр и остановил на некоторое время движение языка.

— А что? — невинно моргая, настаивал Стас.

Игорек в это время нарезал ломтики хлеба и развлекал себя разглядыванием сквозь них пейзажа за окном.

— Ничего особенного, — буркнул он. — Просто Олежек убежден: ты настолько перевариваешь жратву, что из нее выпаривается большая часть калорий.

— Да они от этой вони разбегаются! — мужественно поправил Олег и злорадно хихикнул уже из-за стола, когда ложка, предназначавшаяся его красивому, умному лбу, просвистела бессильной злобой в воздушном пространстве.

— Хорошо! — прошипел Стас. — Тому, кто жалуется на нехватку калорий, — уговорил — двойная порция!

В ответ на это хитрец потер под столом загребущие руки и шепотом потребовал у хозяина дома предельно объемную ложку.

После обеда они взялись за отличный костариканский кофе, бодрящую крепость которого соединили с мягким ароматом не менее классных штатовских сигарет из кармана Олега. Действие этого коктейля оказалось несколько иным, чем надо бы после плотного обеда да в канун важного совещания.

— Теперь, думаю, можно и к делу перейти, — лениво протянул Стас, зевая.

— Можно, — согласился Олег, пустив табачный бублик. — А вот нужно ли?

— Хотя бы для того, чтоб не уснуть, — совсем уж через силу молвил Игорек; он редко выказывал свои эмоции даже незначительными знаками, однако нынче щелки сузившихся глаз были весьма красноречивы.

— Кто начнет? — вопросил Стас, давая понять, что это будет совсем не он; попытавшись принять сидячее положение, он не удержал в нем обмякшее тело и с характерным звуком трения грубых джинсов о кожу дивана сполз обратно — в почти лежачее.

А вот Олегу, расположившемуся в противоположном углу, это удалось. Его тут же уличили в подозрительной подвижности и во имя искупления «избрали» почетным председателем последнего заседания «Клуба юных заговорщиков». После изнурительных телодвижений сил на сопротивление у того уже не осталось, и он с глубоким вздохом покорился судьбе.