— Нельзя! — пояснил Стас свои действия. — Я занят!

Он отчаянно паясничал, прекрасно понимая, что долго так не продержится. Но какого-то выхода из сложившейся ситуации — победного выхода — все равно не виделось. Оставалось лишь кривляться, уповать на судьбу и отбиваться до последнего.

А последнее приближалось очень быстро. Вслед за полуминутным затишьем в выбитую ногами дверь и в окно посыпались вдруг знакомые и незнакомые, но единые в горячем стремлении бандиты. Стаса так смутило их количество, что, огрев трубкой взвывшего Казбека, он застыл в смятении, не зная, что и делать.

Определиться с незатейливой программой действий помогли сами пришельцы, кучно набросившиеся на свою одинокую жертву. Стасу оставалось только отбиваться от них ровно столько, на сколько хватит сил.

И первое время он действовал, можно сказать, даже успешно. Разглядывать врагов было некогда — бил наугад, куда придется; и получалось неплохо, хотя в ответ доставалось очень даже немало.

Периодически Стаса достигал весьма крепкий и умелый кулак, удары которого разительно отличались от остальных. Ему удалось разглядеть, что это руки Валдиса, с трудом пробивающегося через свору своих людей к вожделенной мишени. Теперь они оба горели желанием войти друг с другом в более тесный контакт, но пока никак не удавалось…

В избиении Стаса вскоре произошло серьезное изменение. «Уведя» из толпы пару-тройку парней, он начал сдавать свои и так жалкие позиции. На всем теле выше пояса оставалось крайне мало «неосвященных» участков, а некоторые синяки закровоточили. Силы пошли на убыль, он медленно оседал под толчками своих мучителей.

Валдис отчетливо видел, что Стас уже слабо реагирует на удары и лишь отталкивает от себя не намного меньше него усталых палачей. Оставалось лишь улучить подходящий момент… Который скоро представился; меж двух «быков» образовался отличный просвет, и в предвкушении близкого возмездия Валдис отвел к плечу сжатый до хруста кулак.

В тот самый миг в окно влетело нечто опасно крупное; все взоры устремились на вторгшийся в процесс мщения объект, при тщательном рассмотрении оказавшийся… Олегом!

— Скорую вызывали? — деловито вопросил тот и досадливо причмокнул, видя в сколь плачевном положении пребывает его окровавленный друг. — Так-так! Диагноз очевиден… Мы очень вовремя, коллега!

— Не сказал бы, — недовольно пробурчал Игорек, переваливаясь через подоконник и окидывая гневным взором погромленную комнату. — Но проветрить помещение все равно надо!

Сам «пациент» осознал происходящее далеко не сразу. В последние секунды избиения он окончательно понял, что не может справиться с судьбой, и припомнил ранее совершенно непонятное правило: «Если вы видите, что это неизбежно, расслабьтесь — и получите удовольствие». Что Стас и сделал, постепенно переключившись на мысли о творчестве Бенни Хилла и о работе Думы в последнее время. И так увлекся, что когда на самом деле получил удовольствие, только секунд через десять понял, почему: его перестали бить.

Подняв распухшее лицо и увидев перед собой друзей, он прямо подпрыгнул от радости:

— Наконец-то!

Никогда не забывая о долгах, он оттолкнул стоявшего рядом мужика и изо всех сохранившихся сил врезал Валдису в неплохо подставленную челюсть.

Однако они оба разлетелись в разные углы комнаты, ибо Валдис успел-таки нанести свой долго киснувший у плеча удар.

Прошло минут двадцать.

— Очнись, орел!

Стас, наконец, почувствовал хлопки по щекам. Он уже многое понимал, но говорить пока не мог, лишь промычал в ответ нечто нечленораздельное.

— Чего? — не понял Олег и вопрошающе глянул на Игорька, все еще исходящего яростью по поводу погрома в любимом домике.

— Он говорит, что его полная кличка — Орел Комнатный!.. — перевел тот; стул под ним вдруг развалился, и, матеря в полете недавних «гостей», он рухнул на пол.

Стас совладал с небывало тяжелыми веками и увидел в образовавшиеся смотровые щелки физиономию улыбающегося Олега. Одно его ухо было явно больше и краснее другого.

— Досталось вам…

— Ха! Какие нежности! Бьюсь об заклад — на тебе сейчас и с лупой не найти хотя бы крохотного живого местечка.

— Завидуешь?

Глаза Олега округлились и в недоумении уперлись в пересевшего на диван Игоря.

— Еще скажи, не знаешь, что девки обожают целовать героические мужские раны?

— Ну, пока он доползет до ближайшей…

— А где все эти? — Стаса волновало совсем другое.

— Твои уголовные знакомые? — уточнил Олег. — Подрапали… Но одного взять мы успели! И даже допросили.

С максимальной осторожностью Стас принял сидячее положение и увидел привязанного к стулу в углу понурого, изрядно побитого Коготка.

— И что удалось из него высосать?

— Наверное, все, — пожал плечами Олег. — Немного, конечно… Этот кроха, как и все остальные, работает на какую-то мафию — занимаются мелким рэкетом, а для отвода глаз — перепродажей всякого барахла. Заведует всем у них какой-то Хан, которого сам он в глаза не видел. У них, мол, четкое распределение — доступ к шефу имеют только «бригадиры» отдельных команд. Во главе его «бригады» Валдис Наглый — тот красавчик, с которым ты так лихо «поцеловался». Его координаты юноша ведает.

Стас судорожно вздохнул, попросил сигарету.

— Чем же я им не понравился?

— Вот тут мы услыхали нечто забавное, — Олег протянул ему пачку «Явы». — Кроха уверяет, что от тебя у них сплошные неприятности. Например, вчера ты со своими людьми (с нами, очевидно) при самых гнусных обстоятельствах отобрал у несчастных ребятишек неведомый драгоценный товар на несколько десятков зеленых «кусков»! А немного ранее ты же угрохал четверых крутых парней, посланных обучить тебя хорошим манерам… В связи со всем этим у меня вопрос — кто такой Хлыст и не устроишь ли ты меня к нему на работу? Хотя бы уборщицей…

— Я бы с удовольствием тебе ответил, — вздохнул Стас, потирая виски нещадно гудящей головы. — Но о таких людях в справочниках «Кто есть кто» не пишут.

* * *

Вечер неспешно вступил в свои права. Солнце уже почти легло на горизонт, раскраснелось на минуту перед тем, как скрыться на три-четыре часа. Воцарилась соблазняющая покоем абсолютная тишина.

— И на небе — ни облачка! — вздохнул Олег, мечтательно взирая в лишенное стекла окно.

Игорь и Стас сурово глянули на некстати размякающего друга. Глаза второго, вернее, то, что проглядывало между синюшными веками, заставило Олега подтянуться и иначе выразить свое настроение:

— Я хотел сказать, что именно в такую погоду и должны совершаться настоящие дела. Кавказцы, например…

— Пошли! — нетерпеливо перебил его Игорек, пружинисто встал с дивана.

Стасу это понравилось. Он попытался подняться именно таким же образом, но вышло гораздо медленнее, и сопровождалось сие действие подозрительным хрустом в подрагивающих суставах.