– Часто? – спросила она.

– Несколько раз в неделю.

– Извиняюсь. – Она поморщилась.

– Не надо извиняться. Ты всякого там повидала.

– Лучше бы я вернулась домой с язвами. Так было бы тише.

– Пройдет, не переживай.

– Откуда ты знаешь? Какая-нибудь рыбка нашептала?

Он прислонился плечом к дверному косяку. Ее взгляд невольно задержался на расстегнутом поясе джинсов, затем на молнии, застегнутой в явной спешке.

В животе что-то защекотало. В самом низу. Что у Джареда под джинсами? Трусы-боксеры или слипы? Или вообще ничего?

– Я тоже служил.

Его слова шли вразрез с ее мыслями. Мишель даже не сразу вспомнила свой вопрос, а когда вспомнила, закрыла лицо руками.

– Прости. Правильно. Ведь я знала об этом. Просто у меня каша в голове. – Она опустила руки и взглянула на него. – И что ты там делал?

– Я был снайпером.

Снайпером…

Она мысленно выругалась. Чья бы корова мычала. И ведь это еще не все. До нее доходили всякие слухи. Местные сплетники любили душераздирающие истории, и Джаред тоже получил свои пятнадцать минут славы.

Он вернулся на остров с женой, молоденькой и красивой. Она была откуда-то с Восточного побережья или из какого-нибудь штата, начинающегося с гласной[8]. Но то ли ей пришлась не по вкусу жизнь на острове, то ли не понравилось быть женой парня, который занимается лодками, – так или иначе, она исчезла с местного горизонта. Все это произошло как раз накануне отъезда Мишель.

– У тебя бывают кошмары? – спросила она. – Снятся те события?

– Уже нет. Я получил помощь. Тебе нужна группа.

– Я не хочу.

– Я не говорю, что тебе это обязательно понравится. Ты должна разобраться и понять, через что ты прошла. И как с этим справляться. Тебе нужен кто-то, Мишель. Найди себе группу.

Он говорил тихо, настойчиво. Сексуально.

Ее взгляд скользил по его голой груди, широкой и мускулистой. Властный парень, такие бывают в постели и хорошими и плохими – все зависит от подхода. Она чувствовала, что Джаред из хороших.

В ее животе снова что-то шевельнулось, стало щекотно.

Если позвать его, как он к этому отнесется? Придет? Она не была в этом уверена. Насколько ей было известно, он уже встречался с какой-то женщиной.

Но у нее были и другие причины. Во-первых, ей хотелось писать. Во-вторых, нужно было бы почистить зубы, и она не знала, как это сделать непринужденно.

– Подумай об этом, – сказал он.

Она с разочарованием сообразила, что он не о сексе.

Но все равно кивнула.

– Я могу дать тебе телефон, – добавил он.

– Ты что, хранишь информацию о местных группах поддержки ветеранов?

– Детка, ты у меня не первое родео. Где ты нашла информацию об этой комнате? На доске объявлений реабилитационного центра, так?

– Угу.

– Я специально это там повесил. Комнату я держу для вернувшихся с войны солдат. Чтобы у них было спокойное место для привыкания к мирной жизни. Я сам прошел через ад и хочу им помочь.

Она открыла рот. Закрыла. Просто отлично. Она думала о сексе, а он считал ее объектом благотворительности. Вот так всегда.

– Катись отсюда, – зарычала она.

Его усмешка удивила ее.

Она завела руку за спину и схватила подушку. Но когда швырнула ее, он уже ушел.

– Придурок, – пробормотала она, снова откинулась на матрас и погасила свет.

Но она тоже улыбалась, и неожиданно темнота показалась ей скорее приветливой, чем опасной.

* * *

Карли расправила покрывало, отступила на шаг и обвела взглядом комнату.

Шторы были раздвинуты, и бледный солнечный свет лился на деревянный пол. Лампы стояли точно в центре двух тумбочек. Простыни свежие, пыль вытерта, полы пропылесошены.

У стены на узком столике – бутылки с водой, кофейник и пакетики с кофе, пачки печенья, парочка почтовых открыток и карта города. В ванной аккуратно висят пушистые полотенца, на крючках на обратной стороне двери – халаты, поперек ванны стоит поднос с мылом, солями и пеной.

Она уже успела забыть, какое удовольствие испытывала, готовя комнату для нового гостя. Ей нравилось, когда все сверкало чистотой, а на постели не было ни морщинки. Нравилось расставлять свечи и включать радио на классическую станцию. Она гордилась своей работой.

В эти дни она могла узнать, какой сорт кофе нравился гостям больше всего и какие лакомства они предпочитали. Убираясь в комнатах, она видела вскрытые упаковки печенья, где не хватало только одной штучки, словно они были слишком невкусными. В любом случае угощения приходилось пополнять и лучше знать, что понравится гостям, а что они просто откроют и попробуют.

Она сделала пару записей в блокноте и сунула его в карман. Теперь трижды в неделю она убирала пару комнат после обеда. Это было в качестве помощи, но еще ее радовала возможность быть ближе к гостям.

Убедившись напоследок, что не забыла ничего убрать, она сняла перчатки и вышла из номера. В коридоре она услышала неровные шаги. Из-за угла вышла Мишель.

– Я не знала, что ты можешь одолеть лестницу, – сказала Карли вместо приветствия.

– Полный отстой, но я все равно решила подняться сюда.

Карли стиснула зубы и сжала в кулаке перчатки. «Не стоит и удивляться», – сказала она себе, отходя, чтобы Мишель могла зайти в только что убранный номер. Вся в мать.

Она знала, что последует дальше. Довольно откровенные оскорбления, намеки – короче, игра в босса и подчиненного.

Мишель захромала к ней, но остановилась и нахмурилась.

– Что?

– Давай, начинай.

– Что начинать? Я приперлась сюда, потому что еще ни разу не была тут после возвращения. Ты убираешь комнаты. Я могу лишь с трудом втащить сюда свою задницу и взглянуть на них. Вдруг моя мать и их превратила хрен знает во что? С ее ужасным вкусом можно ожидать чего угодно.

Напряженность растаяла, и Карли даже почувствовала слабость.

– О.

– О? Что происходит?

– Я думала, ты поднялась сюда проверить мою работу.

– Ты убирала комнату, Карли. Ты столько лет работала тут экономкой. Что мне проверять? – Мишель сдвинула брови и выругалась. – Дай угадаю. Еще одно наследие моей милой матушки. Она и надо мной так издевалась. Давала разные ценные указания. – Она кашлянула. – Например, что туалет надо мыть по часовой стрелке. Оно нравилось мне больше всего. Почему? Потому что сила вращения земли помогает руке, а если мыть против часовой стрелки, то будет мешать.