Савельев был тот самый офицер, застреленный ночью Охотником в Северном. Его смерть официально списали на ночную перестрелку с покойным угонщиком.

— Послезавтра в двенадцать, — ответил Никифоров. — Вы будете?

— Конечно, это же мой сотрудник. Там все чисто?

— Да, результаты вскрытия в порядке, родственники не возражают против кремации.

— Хорошо, я вас больше не задерживаю.

Никифоров ушел.

Хладов достал папиросу и долго задумчиво мял ее пальцами, глядя в одну точку. Он обдумывал свою собственную игру, которая была ясна только ему. Потому что ставкой в ней была не просто его собственная жизнь, а нечто гораздо более важное — его Власть.

17 августа 1994 года, 13.40.

Парнов заявился к Никифорову прямо перед обедом, и Никифорову пришлось выслушивать изложение утренних событий в процессе поглощения винегрета, рассольника и антрекота с картофелем фри.

Пообедав, Никифоров сказал Парнову:

— Пойдем ко мне, выпьем кофе. А то здесь кофе паршивый, растворимый. А у меня настоящая „арабика“.

Когда Парнов рассказал про внезапный удар по голове, у Никифорова появилось чувство, сходное с чувством охотника, приближающегося к берлоге медведя. Поэтому, войдя в кабинет, он кинул Парнову конверт с фотографиями и сказал:

— Я кофе помелю, а ты пока фотографии посмотри.

И Никифоров почти не удивился, когда в одном из спутников журналиста Парнов сразу опознал Охотника. Журналист следил за Охотником, а Охотник похитил его. Зачем? Для того, чтобы выяснить, на кого журналист работает.

Но настоящую зацепку Парнов выдал после первой чашки кофе. Аромат „арабики“ и кофеин прочистили ему мозги, и он вдруг вспомнил:

— То-то мне лицо плешивого знакомым показалось! Я же его видел в одном кабаке, когда там мой Объект пил кофе с водкой и явно кого-то пас! Этот плешивый еще с барменом разговаривал, а потом скрылся за дверью служебного входа!

— Знакомый бармена? — спросил Никифоров.

— Судя по тому, как шла беседа, — скорее начальник. Может, даже владелец ресторана.

— Что за заведение?

— Ресторан „Тропикаль“.

Никифоров налил еще кофе Парнову, а себе решил сварить еще немного погодя: Никифоров любил кофе с густой пенкой, а такая бывает только у первой чашки из турки. Он хотел немедленно отправить Парнова копать информацию по „Тропикалю“, но посмотрел на его измученное лицо и решил дать ему отдохнуть до завтра. Посему дал ему таблетку „тройчатки“ от головной боли и отправил домой.

За Парновым еще не закрылась дверь кабинета, а Никифоров уже звонил Сучкову. Чутье подсказывало Никифорову: „Тропикаль“ — это горячий след и идти по нему надо не теряя ни минуты, — еще одного прокола Хладов ему не простит. Опередить Охотника хотя бы на полшага — вот главная задача.

Уже через час Сучков доложил Никифорову:

— Ресторан „Тропикаль“ формально принадлежит одной бабе, но всем там заправляет ее любовник, некий Рубинчик Яков Ефимович. Я уже дал команду проверить его по всем пунктам.

Никифоров дал указание проверить тщательно также и персонал „Тропикаля“ и связался с Григорьевым. Григорьеву было поручено не позднее чем к 18.00 раздобыть подробный поэтажный план здания, где размещался „Тропикаль“, а также схему пролегающих рядом с ним подземных коммуникаций.

Пока машина сыска раскручивалась, Никифоров запустил поиск в базе данных на Рубинчика в надежде, что что-нибудь обязательно всплывет. Он не успел приготовить себе кофе, как получил информацию: Рубинчик учился не только в одной школе, но и в одном классе с Охотником, и даже сидел с ним за одной партой!

Но в то, что наконец пошла „пруха“, Никифоров окончательно уверовал после того, как Сучков сообщил: имеется информация от персонала „Тропикаля“, что ресторанная певичка является любовницей Охотника.

— Кто дал информацию? — спросил Никифоров.

— Бармен.

— С остальными работали?

— Потихоньку. Светиться опасно — тут такая мафия, все повязаны.

— Работайте осторожнее, — приказал Никифоров. — Не дай бог, Рубинчик что заподозрит…

— Буду работать через бармена, — сообщил Сучков. — Его тут удалось кое на чем прищучить. Я велел ему сегодня же достать адрес той девицы. Вы пока проверьте ее: Кузьмина Татьяна Борисовна, 1968 года рождения, уроженка Москвы. По месту прописки ее уже проверяют мои люди.

Никифоров посмотрел на часы: без двадцати шесть, а как дело продвинулось вперед за последние часы! Если сейчас удастся выяснить, где находится эта самая Кузьмина, то можно смело отправляться на доклад к Хладову!

18 августа 1994 года, 12.00.

Никифоров пришел на доклад в приподнятом настроении. И информация, которую он докладывал Хладову, стоила того.

— По месту прописки Кузьминой на улице Маршала Тухачевского проживают ее родители, но нам удалось выяснить, что она снимала себе квартиру в Красногорске на Школьной улице. За обеими квартирами установлено наблюдение. Сама Кузьмина там последний раз появлялась неделю назад. По показаниям бармена, она взяла отпуск и отправилась в Сочи. Соседи со Школьной подтвердили, что несколько раз видели Кузьмину с Охотником.

— А что с „Тропикалем“? — спросил Хладов. — Пожалуй, у Охотника какие-то дела с Рубинчиком, так что именно там он должен появиться в первую очередь.

— Тоже круглосуточно держим под наблюдением. Вот поэтажный план здания и схема окрестных подземных коммуникаций.

Хладов изучил планы и сказал:

— Да, в этом здании его так просто не возьмешь! А что с теми квартирами?

— Обе квартиры — обычные блочные пятиэтажки. На Тухачевского третий этаж, а в Красногорске — четвертый. Так что в случае чего бежать Охотнику через окно достаточно проблематично.

— Ну-ну! — скептически заметил Хладов. — Вам, как видно, еще не до конца ясно, что представляет для Охотника проблему, а что — нет. Покинуть четвертый этаж „хрущобы“ через окно — это для него не проблема! Что конкретно сделано?

— Установили подслушивающую аппаратуру, ведем круглосуточное прослушивание. В районе Покровское-Стрешнево дежурит группа захвата. Так что через пятнадцать-двадцать минут после появления Охотника группа захвата будет на месте. А вот с „Тропикалем“ сложнее. Несколько выходов, внутренний двор. В самом ресторане много подсобных помещений. Дежурит охрана, так что установить жучки очень трудно. Телефон, конечно, взяли под контроль, наружное наблюдение с нескольких точек… В принципе, достаточно надежно мы можем зафиксировать только факт прибытия Охотника. Подземные коммуникации можно контролировать инфракрасными камерами, — я уже дал команду, к вечеру их установят. А вот внутри… Будем думать!

— Главное, чтобы наши орлы не проспали появление Охотника! — сказал Хладов. — А дальше уж посмотрим. Группе захвата передайте: быть начеку, при малейших сомнениях стрелять на поражение.