Макс лежал рядом со мной на подушке и улыбался во сне. Веки его подрагивали. И снова у меня появилось такое чувство, будто я вижу эту улыбку в первый раз. Настоящую, не ту ироничную и злую, с которой он встречал меня на лестнице и поджидал на кухне. И не ту грустную, с которой пытался утешить после смерти отца. А живую и обаятельную, во сто крат лучше, чем на портрете из моих воспоминаний.

— Макс, — прошептала я, потянувшись к нему, чтобы поцеловать, но какой-то подозрительный шорох в гостиной заставил в недоумении поднять голову.

Кто там ещё? Надежда? Но она не входит без стука. Я свесила с кровати ноги и пошарила рукой на кресле в поисках халата. Его там не оказалось, зато на полу валялось скомканное платье. В соседней комнате снова послышался шум, который усилился, заставив меня вздрогнуть от неожиданности.

Бросив взгляд на не желавшего просыпаться Макса, я быстро натянула платье и, кое-как пригладив волосы, направилась в гостиную, переступив порог которой застыла в изумлении. Напротив меня, засунув руки в карманы брюк, стоял Лёша. При этом он хмурился, сжатые в тонкую линию губы выдавали напряжение.

— Что случилось… — пробормотала я потерянно. Но он не стал слушать.

— Так я и думал. Макс снова затащил тебя в постель, стоило мне отойти на пару часов. — На щеке мужчины дёрнулся мускул, глаза сузились. — Вот гад! Я же просил его оставить тебя в покое, тем более что у него уже есть другая…

— Другая? — я закусила губу. — Значит, Макс не один?

— Он завёл себе любовницу на работе…

Подрагивающей, вмиг заледеневшей рукой, я осторожно прикрыла дверь в спальню.

— Только не сейчас, прошу тебя, давай поговорим позже. Может, я ничего не знаю о его личной жизни, но…

— Да некуда уже откладывать, дорогая сестричка! — последнее слово он произнёс так, словно это было ругательство, и у меня задрожали пальцы.

Он что, пьян? По какому праву Алексей так себя ведёт? Я уже собиралась выставить его за дверь, даже вздёрнула подбородок, решительно выпрямив спину.

Но сказать ничего не успела, мужчина сделал шаг вперёд и схватил меня за локоть:

— Ты не имеешь понятия, какую чудовищную ошибку совершила! — прошипел он мне в лицо. — Ещё неделю назад рвала на себе волосы и сходила с ума от отчаяния, потому что Макс и слышать ничего не хотел о вашем ребёнке.

— О ребёнке? — я почувствовала, как сердце пропустило удар. — Ты о чём?..

Алексей выпустил мою руку и отвернулся, словно пожалел о сказанном.

— Я не хотел говорить. Видит бог, старался смягчить удар… Потеря памяти, смерть отца… Вика, Вика, — глухо пробормотал он, не глядя на меня, — но я опоздал, ты снова наступила на те же грабли.

— Говори же! — повторила я с нажимом. Всё внутри меня дрожало от волнения и предчувствия чего-то мучительного. Недоброго.

Брат прижал руку ко лбу:

— Ты позвонила мне вся в слезах, сказала, что купила тест и узнала о беременности, и как только прибудешь в Грецию, сразу вылетаешь домой…

Эти слова прозвучали как гром среди ясного неба.

— Нет, — я попятилась и, наткнувшись на стену, замерла. — Не может быть!

— Может, ещё как может!

Но тут откуда-то из глубин подсознания всплыла картинка: я держу в руках тоненькую бумажно-пластиковую полоску, на которой медленно проявляются две полоски…

— Боже мой! — выдохнула, широко раскрытыми глазами глядя в потемневшее лицо Алексея. — Я что, потеряла ребёнка?

Он покачал головой и сделал шаг вперёд:

— Да нет же, беременности ничто не угрожает. Можешь спросить у доктора Риноса.

— Но тогда почему ты мне ничего не сказал?! Почему вы все молчали?! — я прижала руку к животу, словно пытаясь почувствовать жизнь, которая зародилась во мне. Жизнь, о существовании которой до этого мгновения и не подозревала.

— Вика… — Меня пробрал холодок от того, какими тёмными казались его глаза. — Отец ребёнка — Макс, ты рассказала ему об этом, а он не поверил. Говорил, что вы постоянно предохранялись… Он назвал тебя истеричкой и посоветовал обратиться к психологу. — Я почувствовала, как у меня подгибаются ноги, а к горлу подкатывает тошнота. — Макс знал о ребёнке, — безжалостно продолжал Алексей, сверля меня взглядом. — Знал и повёл себя как последняя мразь. Завёл себе на работе любовницу, с которой продолжал кувыркаться как ни в чём не бывало.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Уверенность, светившаяся в его глазах, подействовала как удар.

Господи, что я натворила?!

Макс… Наша ночь… Это всё обман?

В голове всё закрутилось, невидящим взглядом я уставилась в залитое солнцем окно.

Беременна… беременна от Макса, который и слышать ничего не хочет о ребёнке… Ночь удовольствия, иллюзия счастья. Он использовал меня, чтобы разрядиться, и только!

— Идём, ты должна немедленно покинуть этот дом! — Алексей подхватил меня под локоть и потащил за собой.

* * *

Алексей

Сказать, что он был взбешён — это ничего не сказать. Сначала заносчивый адвокатишка отца пытался ему втолковать, что объявление завещания состоится не раньше, чем через месяц, и просил зайти в контору для срочного обсуждения какого-то дела, когда голова и так раскалывалась от сильного напряжения. А потом, зайдя к Нине, Алексей обнаружил, что она в спальне не одна… Пока он занимался делами, мерзавец Макс уже успел залезть к ней в постель.

Не иначе как пришёл утешить и воспользовался ситуацией, а девчонка не нашла в себе силы отказать. Какая же она доверчивая дура! В этом все бабы одинаковы, не могут сопротивляться, когда к ним лезут похотливые самцы со смазливой улыбкой. Растаяла от первых же прикосновений. Тьфу.

Батурин-младший изо всех сил пытался сдерживать ревность, сохранять хладнокровие, но руки так и чесались вытащить Макса из спальни Нины и набить ему морду, да время было жалко терять на этого урода.

К счастью, Нина проснулась первой. Скорее всего, услышала, как он вытаскивает из шкафа её вещи. Собранный чемодан уже стоял у дивана. После того как Алексей расскажет ей свою версию происходящего, девчонка решит свалить из этого дома подальше от своего любовника, в этом он не сомневался ни секунды.