— Ну ладно эта шизует, у нее мужа отбили, а ты-то поехала счего?

Наша мать-героиня внезапно обиделась:

— Я не поехала, а говорю, то, что узнала от Петра Петровича,своего соседа, а он, между прочим, полковник ФСБ. Сонька на следующее утропосле нашего новоселья пальнула из гранатомета в президента, а теперьскрывается.

Можно представить что случилось с Тамаркой, она дажевырываться перестала, наоборот даже оперлась на Харакири, который перенессообщение ничуть не лучше — у бедняги ноги подкосились, и он промямлил:

— София, это правда? Так это был не прикол?

Я замялась:

— Ну, в чем-то правда, а в чем-то прикол, но разве мнесейчас до этого? Времени мало, потому что Люба хочет на меня настучать.

— Не хочу, но обязана, — пояснила Люба и с новой силой задергалась,что-то лепеча о своем долге перед Родиной.

Пришлось в нее еще крепче вцепиться.

— Артем, — не прекращая борьбы с Любой, воззвала я, — бросьэту Тамарку и пошли к моему столу. Я здесь, правда, не одна, но человек онхороший, и вряд ли нам помешает, уж очень поговорить надо — неизвестно когдаеще доведется.

— Нет, — возразил Харакири, — Тамарку бросить не могу, онамне долг не возвращает.

Бедная Тамарка в ужасе закатила глаза и снова задергалась,но Харакири крепко ее держал, потому что понимал: теперь, когда выяснилось, чтоя за фрукт, с меня долг получить невозможно. Тамарка же в толк взять не моглапочему штуку баксов отдавать должна именно она. Она не может понять, а мне всплошном дефиците времени все некогда ей объяснить.

— Черт с вами, — сказала я, — всех приглашаю к своему столу.

Услышав это, Люба задергалась уже конвульсивно, словно чертив нее вселились. Тамарка тоже вела себя неважно: все рвалась и переживала задоллары, которые не собиралась отдавать.

Гомон от моих подруг шел неприличный. Невзирая на ихповедение, мы с Харакири так, гамузом, и потащились к фонтанчику.

Там за моим столиком скучал в одиночестве мой Сергей.

Увидев моего неотразимого Сергея, и Люба и тем более Тамаркасразу повели себя значительно скромней. Тамарка вообще закосила подинтеллигентку, демонстрируя такие изысканные манеры, которые хоть кого взаблуждение введут. Сергей заробел и растерялся, не зная как себя вести с такойрафинированной дамой. По этой причине он все внимание отдал простоватой Любе,чем несказанно Тамарку огорчил.

Люба, польщенная благорасположением красавца Сергея,перестала рваться, успокоилась и превратилась в милого человека. Пока Тамарказеленела от злости, Люба подробно рассказывала Сергею как правильно варитьЗеленый борщ. Он слушал ее с неослабевающим интересом. Короче, все были заняты.

Пользуясь этим, я энергично пытала Харакири, которыйбдительности не терял и своей цепкой руки с Тамаркиного запястья не снимал.Впрочем, так же поступала и я с Любой.

— Почему тебя отпустили? — пристально глядя в изумрудныеглаза Харакири, спросила я.

Он пожал плечами:

— А почему меня должны были не отпускать? Я все честно имрассказал…

Передать не могу как я испугалась:

— Что ты им рассказал?

— Что книгами торгую, что с тобой мало знаком, что дружу сАндеграундом, что знает меня на Арбате любой…

— Про маскарад наш поминал?

Харакири удивился:

— Я что, с кедра свалился? Сам же мужские шмотки и плешь сощетиной принес. Нет у меня задачи себя закладывать, с мозгами пока все впорядке: только на вопросы чекистов отвечал, а они про маскарад не спрашивали,все больше интересовались почему ты именно ко мне подошла.

Я напряглась:

— И что им ответил?

— Сказал, что все время подходишь к моему лотку, когда в“Дом книги” идешь. Всю правду сказал. Ты же постоянная моя покупательница, искидки тебе делаю, потому что роман про самураев задумала, покупаешь у менямного книг, вот и дружу с тобой. Да на Арбате это подтвердит любой.

— Думаю и подтвердили, раз так быстро тебя отпустили. А променя что говорили?

Харакири важно сообщил:

— Про тебя ничего. Я уж и так и сяк выпытывал, хотел знатькуда вляпалась, а они только плечами пожимают и говорят, мол ничего несовершила, все нормально.

Будто я дурак и сам не понимаю с кем дело имею. Станут онииз-за ерунды там какой шум-гам поднимать. Бедный Андеграунд так и не успел…Короче, мордой кента моего в пол положили прямо с его голой девицей. Большевсех пострадал.

Надо сказать, что разговаривая с Харакири, я глаз не сводиласо свадебного стола, где, к огорчению моему, всем было не до меня — Евгений,обнимая Юльку, беседовал с Пупсом, мужем Розы. Евгений всегда был нелюбопытен ине смотрел в зал, а подруженьки, змеи, о моем присутствии ему не сказали. Юльканаверняка была в курсе — уж слишком упорно она не замечала меня — но просвещатьЕвгения не поспешила.

“Судя по всему, не удастся понервировать моего бывшенького,уж очень он занят,” — пригорюнилась я и деловито спросила у Харакири:

— Что еще у тебя спрашивали?

* * *

И вот тут-то случилось то, чего я ждала и страстно желала —Евгений случайно глянул в зал и… увидел меня. С минуту он ошеломленно смотрелмне в глаза,

потом отвел взгляд, но тут же снова вернул обратно.

Люба как раз перешла к рассказу о том, как надо готовить кварке щавель.

— Берете каждый листочек отдельно, — важно вещала она, — иножку отрезаете…

Я дернула за рукав Сергея и прошептала:

Сергей, весь поглощенный Зеленым борщом, уставился на менячрезвычайно ошеломленно, а Тамарка ядовито пояснила:

— Хочет бывшенького заставить ревновать.

— Ах, вот оно что, конечно-конечно, — прозрел Сергей, тут жеменя обнял и снова погрузился в Зеленый борщ.

Однако мне было мало: вынуждена была его опять оторвать.

— Простите, — сказала я, — он уже реагирует.

— Кто реагирует? — удивился Сергей, нехотя отвлекаясь отЛюбы.

— Да муж ее бывший, — пояснила Тамарка. — Видите какнабычился. Сейчас выяснять отношения придет. Вы учтите, у него Черный пояс.

Сергей занервничал, но руки с моего плеча не снял — вот чтозначит настоящий мужчина!

— Меня не волнует его пояс, — сказал он, собираясь опятьпереключиться на Любу.