Сюзанна рассмеялась.

— В этом нет необходимости, сладкий мальчик. Я не верю, чтоэто совпадение. И когда мы встретимся с этим фермером, приятелем Каллахана, яобязательно спрошу, какое у него второе имя. Если Дирк или Дейн, то есть изчетырех букв… — ее рука вновь вернулась под левую грудь. — Ох уж эти газы!Боже! Я бы многое отдала за упаковку «Тамс»[16] или… — она не договорила. —Джейк, что с тобой?

Джейк держал в руках книгу «Чарли Чу-Чу» и его лицо бледнелона глазах. Глаза округлились, стали огромными. Рядом с ним начал тревожноподвывать Ыш. Роланд наклонился, чтобы взглянуть на книгу, и его брови взлетеливверх.

— Святые боги, — вырвалось у него.

Посмотрели на книгу и Эдди с Сюзанной. Название осталосьпрежним. Картинка осталась прежней: древний паровозик пыхтел, забираясь нагору, скребок расплывался в счастливой улыбке, огни-глаза сияли. Но надпись подкартинкой, желтыми буквами: «Текст и рисунки Берил Эванз», — исчезла. И новаяне появилась.

Джейк повернул книгу, посмотрел на корешок. У видел тольконазвание книги, «Чарли Чу-Чу», и издательства, «Макколи Хауз, паблишерс».Ничего больше.

К югу от них послышались голоса. Каллагэн и его спутникиприближались. Каллагэн из Кальи. Каллагэн из Лота, как он также назвал себя.

— Титульная страница, сладенький, — подала голос Сюзанна. —Открой ее, быстро.

Джейк открыл. Вновь они увидели только название книги иназвание издательства, на этот раз с выходными данными.

— Посмотри на страницу с копирайтом, — предложил Эдди.

Джейк перевернул страницу. Здесь, на обороте титульнойстраницы и перед первой страницей книге, печаталась информация оправообладателях. Да только на этой странице этой информации не было, практическине было. Они увидели:

Копирайт 1936,

Одно слово и четыре цифры, которые в сумме давали число 19.

Более ничего, на всей странице.

1

Сюзанна смогла стать свидетелем большей части событий тогодлинного и интересного дня, потому что Роланд предоставил ей такую возможность,а она полностью пришла в себя после того, как прекратились приступы утреннейтошноты.

Аккурат перед тем, как Каллагэн[17] и его компаниюприблизилась к костру, Роланд прошептал ей: «Держись как можно ближе ко мне, ине произноси ни слова, если только я не обращусь к тебе. Если они примут тебяза мою женщину, не смей возражать».

При других обстоятельствах она могла бы сказать что-тоедкое, что, мол, никак не видит себя походной женой Роланда, согревающей егостарые кости холодной ночью, однако в это утро времени на шутки не было, ивыражение его лица ясно говорило об этом. Опять же, роль верной и покорнойвторой половины приглянулась Сюзанне. По правде говоря, ее радовала любая роль.Даже ребенком ей нравилось играть других людей.

«И это наверное все, что кому-либо стоит о тебе знать,сладенькая», — подумала она.

— Сюзанна? — спросил Роланд. — Ты меня слышишь?

— Слышу тебя хорошо, — ответила она. — Обо мне не волнуйся.

Как женщина, выросшая черной в Америке середины двадцатогостолетия (Одетта на просмотре фильма по роману Ралфа Эллисона[18] «Невидимка»то и дело смеялась и аплодировала, качаясь взад-вперед, словно человек,которому открывалась истина), Сюзанна точно знала, чего он от нее хотел. Инамеревалась исполнить все его пожелания. Какая-то ее частица, злобная ДеттаУокер, никак не желала признавать главенство Роланда, но оставшаяся, большаячасть видела в Роланде того, кем он и был на самом деле: последнего из рыцарей.Может, даже героя.

2

Пока Роланд представлял свой ка-тет (Сюзанну — последней,после Джейка, можно сказать, с легким пренебрежением), у нее появилось времяотметить, до чего же хорошо она себя чувствует после того, как ушли эти ноющиеболи в левом боку. Черт, даже головная боль, которая уже с неделю досаждала ей,и та ушла. То блуждала от одного места к другому, с затылка к виску, потом клевому глазу, опять к затылку, а тут раз, и пропала. И, разумеется, исчезла иутренняя тошнота. Проснувшись, она где-то с час не могла прийти в себя. Рватьее не рвало, но она постоянно находилась на грани.

Она прекрасно понимала, о чем могли свидетельствовать этисимптомы, да только с полной уверенностью могла сказать, что свидетельствоватьим не о чем. И очень надеялась, что не раздуется, как Джессика, подруга матери,с которой такое случилось не один раз, а дважды. Две ложные беременности, и вобеих случаях женщину раздувало так, будто в животе у нее двойня. А то итройня. Но, разумеется, у Джессики Бисли прекращались месячные, вот женщина ине сомневалась, что забеременела. Именно по этой причине Сюзанна и знала, что сней ничего такого не произошло: она продолжала менструировать. Один размесячные пришли, когда их четверка проснулась на Тропе Луча, в двадцати пятиили тридцати милях от Зеленого дворца. Потом пришли во второй раз. В обоихслучая текла она очень сильно, ей пришлось использовать множество тряпок, чтобыутилизировать темный поток, когда как обычно из нее выливалось по чуть-чуть,иногда всего несколько капель, которые ее мать называла «женскими розами».Однако, она не жаловалась, потому что до прибытия в этот мир месячныесопровождались сильными болями, бывало, напоминавшими пытку. А вот на ТропеЛуча менструации оба раза прошли совершенно безболезненно. И если бы не тряпки,которые она зарывала в землю то на одной, то на другой стороны дороги, еесамочувствие во время месячных ничем не отличалось от самочувствия в любыедругие дни. Возможно, сказывалась чистота воды, которую они пили.

Естественно, она знала, в чем причина; для этого нетребовалось иметь семь пядей во лбу. Эти безумные, суматошные сны, которые онане могла потом вспомнить, слабость и тошнота по утрам, блуждающие головныеболи, газы, пучившие кишечник, спазмы желудка говорили об одном и том же: онахотела родить от него ребенка. Больше всего на свете она хотела, чтобы к неепод сердцем рос ребенок Эдди Дина.