Вот почему она смиренно улыбнулась ему и остальным ирасправила свои невидимые юбке в реверансе. Она надеялась, что ее реверанс пограциозности не уступает реверансу Залии Джеффордс, хотя понимала, что без стопи части голеней делать реверанс куда труднее. Гости, конечно, заметили, что ногу нее нет, но их чувства на этот счет Сюзанну не интересовали. Зато хотелось бызнать, что они подумали о кресле-каталке, которую Эдди добыл для нее в Топике,последней остановке Блейна Моно. Само собой, эти люди никогда не видели ничегоподобного.

«Каллагэн, возможно, видел, — подумала она. — Потому чтоКаллагэн с нашей стороны. Он…»

— Это ушастик-путаник? — спросил мальчик.

— Ш-ш-ш, ты что, — Слайтман, похоже, пришел в ужас, услышавголос сына.

— Ничего страшного, — ответил Джейк. — Да, этоушастик-путаник. Ыш, подойди к нему, — и указал на Бена-младшего. Ыш обошелкостер и, подойдя к мальчику, поднял на него большие, с золотыми ободкамиглаза.

— Никогда не видел ручного путаника, — признался Тиан. —Слышал, конечно, о них, но мир сдвинулся.

— Возможно, сдвинулся не весь, — Роланд смотрел наОуверхолсера. — Возможно, что-то от старого мира и осталось.

— Можно мне погладить его? — спросил мальчик Джейка. — Он некусается?

— Можешь погладить, и он не кусается.

Когда Слайтман-младший опустился на корточки перед Ышем,Сюзанне оставалось только надеяться, что Джейк хорошо знает своего зверька.Если б ушастик-путаник отхватил Бенни полноса, переговоры определенно бы незаладились.

Но Ыш позволял себя гладить и даже вытянул длинную шею,чтобы обнюхать лицо Слайтмана. Мальчик рассмеялся.

— Как, ты говоришь, его зовут?

С ответом ушастик-путаник опередил Джейка: «Ыш».

Все рассмеялись. И напряжение сразу спало, возникла некаяобщность людей, путешествующих по дороге, идущей вдоль Тропы Луча. Связь этабыла очень хрупкой, но даже Оуверхолсер ее почувствовал. А смеясь, онпревращался в человека, с которым, похоже, можно было найти общий язык. Да,испуганным, да, напыщенным, но при этом и вменяемом.

И Сюзанна не знала, радоваться этому или бояться.

4

— Я бы хотел перемолвиться с тобой парой слов, если ты невозражаешь, — сказал Оуверхолсер.

Мальчишки отошли на несколько шагов, с Ышем между ними.Слайтман-младший спрашивал Джейка, умеет ли ушастик-путаник считать. Он слышал,что некоторые из них умеют.

— Я думаю, не стоит, Уэйн, — тут же вырвалось у Джеффордса.— Мы же договорились, вернемся в наш лагерь, преломим хлеб и объясним этимлюдям наши нужды. А потом, если они согласятся…

— Я не возражаю против того, чтобы поговорить с сэемОуверхолсером, — прервал его Роланд, — и у тебя, сэй Джеффордс, думаю, тоже недолжно быть возражений. Ибо не он ли тут старший? — и, прежде чем Тиан успелоспорить его слова, добавил. — Сюзанна, угости наших гостей чаем. Эдди,присоединись к нам, если тебя это не затруднит.

Сюзанне, само собой, не оставалось ничего другого, как молчавосхищаться дипломатическими способностями Роланда.

— У нас приготовлена для вас еда, — застенчиво молвилаЗалия. — Еда, грэф и кофе.

— Мы поедим с удовольствием и с радостью выпьем кофе, —ответил ей Роланд. — Но сначала выпейте чаю, прошу вас. Наш разговор займетминуту или две, не так ли, сэй?

Оуверхолсер кивнул. Сковывающая его неловкость исчезла.Похоже, он полностью вернул себе контроль над телом, движения стали увереннымии плавными. Чуть дальше по дороге (примерно в том месте, где женщина, которуюзвали Миа, прошлой ночью ушла в лес) мальчики смеялись, потому что Ыш сделалчто-то умное: Бенни — от восторга, Джейк — с гордостью.

Роланд взял Оуверхолсера за руку и повел по дороге в другуюсторону. Эдди неспешно последовал за ними. Джеффордс, нахмурившись, ужесобрался присоединиться к ним, но Сюзанна коснулась его плеча.

— Не надо, — прошептала она. — Он знает, что делает.

Джеффордс с сомнением посмотрел на нее, но остался рядом.

— Может, я разожгу для тебя костер, сэй, — Слайтман-старшийс сочувствием посмотрел на ее лишенные ступней ноги. — Угольки еще тлеют, такчто я это сделаю.

— Будь любезен, — ответила Сюзанна, думая, какая жеудивительная ее новая жизнь. Удивительная и странная. Потенциально смертельноопасная, но она научилась наслаждаться ее прелестями. Так вероятностьнаступления темноты заставляет по особому ценить яркость дня.

5

Шагах в тридцати трое мужчин остановились. Говорил, восновном, Оуверхолсер, иногда энергично жестикулировать, чтобы добавитьвесомости своим словам. Говорил так, словно имел дело с вооруженным бродягой,который случайно проезжал этой дорогой с несколькими приятелями. Он объяснилРоланду, что Тиан Джеффордс — дурак (хотя и хотел, чтобы все было, как лучше),который не понимает жизни. Сказал Роланду, что Джеффордса надо остановить,привести в чувство, не только ради его благополучия, но ради благополучия всейКальи. Он убеждал Роланда, если что-то действительно можно сделать, он, УэйнОуверхолсер, сын Алана, будет в первых рядах тех, кто за это возьмется. Никогдав жизни он не уходил от ответственности за судьбы города, но выступить противВолков — это безумие. И именно к безумию, тут он понизил голос, призывал иСтарик. В своей церкви он мог делать все, что ему заблагорассудится. Без толикибезумия в его ритуалах просто не обойтись. Но реальная жизнь — это же нецерковные ритуалы. Далеко не церковные ритуалы.

Роланд слушал внимательно, изредка кивая. Практически непроизнес ни слова. Выговорившись, Оуверхолсер, самый крупный фермер Кальи БринСтерджис, замолчал и теперь, как зачарованный смотрел на стоявшего перед нимстрелка. Просто не мог оторвать взгляда от этих выцветших синих глаз.

— Ты тот, кем себя назвал? — задал он еще один вопрос. —Скажи мне правду, сэй.

— Я — Роланд из Гилеада, — ответил стрелок.

— Потомок Эльда? Ты это мне говоришь?

— По праву и по крови, — ответил Роланд.

— Но Гилеад… — Оуверхолсер запнулся. — Но Гилеада давно нет.

— Зато я есть, — ответил Роланд.

— Ты убьешь нас всех или станешь причиной нашей смерти?Скажи мне, прошу тебя.

— А как думаешь ты, сэй Оуверхолсер? Я спрашиваю, какдумаешь ты в эту самую минуту, а не о том, что ты будешь думать через день,неделю, месяц?

Оуверхолсер долго стоял, переводя взгляд с Роланда на Эдди иобратно. Он относился к тем людям, которые не привыкли менять своего мнения. Аесли такое происходило, то причиняло сильную боль. С дороги донесся смехмальчиков: Ыш принес палку, которую бросил Бенни, размером чуть поменьше самогоушастика-путаника.