— Я тебя выслушаю, — изрек Оуверхолсер. — Я на это пойду, дапомогут мне боги, и говорю, спасибо тебе.

— Другими словами, он обстоятельно объяснил, почему считаютэту затею дурацкой, — потом рассказывал Эдди Сюзанне, — а в итоге сделал именното, чего и хотел от него Роланд. Прямо-таки магия.

— Иногда мне кажется, что Роланд и есть маг, — ответила емуСюзанна.

6

Жители Кальи разбили лагерь на полянке, которая занималачуть ли не всю вершину холма к югу от дороги, практически на Тропе Луча,поэтому казалось, что застывшие над Тропой облака находятся на расстояниивытянутой руки. К лагерю вели большие зарубки на деревьях, Сюзанна решила, чтонекоторые размером не уступали ее ладони. Эти люди, конечно, знали толк вземледелии и разведении скота, но в лесу явно чувствовали себя не в своейтарелке.

— Могу я немного покатить этот стул, молодой человек? —спросил Оуверхолсер Эдди, когда начался последний подъем. Но ноздрей Сюзанныуже долетел запах жареного мяса, и она задалась вопросом, а кто же занимаетсяготовкой, если вся группа Каллагэна-Оуверхолсера отправилась на встречу с ними.Впрочем, женщина упоминала какого-то Энди. Слугу? Вполне возможно. К примеру,личного слугу Оуверхолсера. Почему нет? Человек, который мог позволить себетакой роскошный «стетсон», вполне мог иметь личного слугу.

— Пожалуйста, — ответил Эдди. Но не решился добавить: «Прошутебя». («Прозвучало бы фальшиво», — подумала Сюзанна). Отступил в сторону,давая возможность Оуверхолсеру взяться за рукоятки кресла-каталки. Фермер немог пожаловаться ни на рост, ни на силу, и, пусть склон был достаточно крутым,а Сюзанна весила сто тридцать фунтов, дыхание его оставалось размеренным.

— Могу я задать тебе вопрос, сэй Оуверхолсер? — спросилЭдди.

— Разумеется, — ответил тот.

— Какое твое второе имя?

Кресло на мгновение остановилось: Сюзанна отнесла сие засчет изумления.

— Странный, однако вопрос, молодой человек. Почему тыспрашиваешь?

— Ну, это мое хобби, — ответил Эдди. — По вторым именам япредсказываю судьбу.

«Осторожнее, Эдди, осторожнее», — подумала Сюзанна, но и ейне терпелось услышать ответ.

— Правда?

— Да. Если говорить о тебе, я готов поспорить, что твоевторое имя начинается… — он сделал вид, будто что-то рассчитывает, — …с буквыД, — только произнес он его, как «дех», на манер букв из Высокого Слога. — И,полагаю, оно у тебя короткое. Из пяти букв. Может, даже из четырех.

Вновь коляска на мгновение застыла.

— Дьявол будет доволен! — воскликнул Оуверхолсер. — Как тыузнал? Скажи мне.

Эдди пожал плечами. «Тут все построено на расчетах идогадках. По правде говоря, я ошибаюсь столь же часто, как и попадаю в точку».

— Чаще, — вставила Сюзанна.

— Скажу тебе, что мое второе имя Дейл, — ответилОуверхолсер, — и если кто-то и объяснял мне, почему, моя память объяснений этихне сохранила. Родителей я потерял совсем молодым.

— Мы скорбим о твоей потере, — откликнулась Сюзанна, радуясьтому, что Эдди отходит от них. Должно быть, чтобы сказать Джейку, что насчетсреднего имени она не ошиблась. Уэйн Дейл Оуверхолсер. Девятнадцать букв.

— Этот молодой человек очень умный или совсем дурак? —спросил Оуверхолсер Сюзанну. — Ответь мне, прошу тебя, ибо сам я понять немогу.

— Есть в нем и первое, и второе.

— Насчет этого стула на колесах такого не скажешь, тысогласна? Его сделали очень умные люди. Он сложный, как компас.

— Я говорю, спасибо тебе, — ответила она и внутреннеоблегченно вздохнула. Слова сами, легко и непринужденно, слетели с губ,возможно потому, что она не готовилась их произнести.

— Где вы его взяли?

— Далеко отсюда, в той стороне, откуда мы пришли, — такойповорот разговора ей не нравился. Она полагала, что об их прошлом рассказыватьдолжен Роланд. Он был их старшим. А кроме того, когда говорит один, невозникает никаких противоречий, которые потом приходится объяснять. Однако, онасочла возможным кое-что добавить. — Там есть червоточина. Мы пришли с другой еестороны, где жизнь совсем не такая, как здесь, — она повернула голову чтобыпосмотреть на него. Щеки и шея покраснели от напряжения, но в целом, подумалаона, получается у него очень даже неплохо, учитывая, что ему далеко запятьдесят. — Ты знаешь, о чем я говорю?

— Ага, — кивнул он и сплюнул через левое плечо. — Не то,чтобы я видел или слышал ее сам, ты понимаешь. Я никогда не уходил так далеко:слишком много дел на ферме. Жители Кальи, как правило, в лесу чувствуют себянеуютно, видишь ли.

«О, да, я это вижу», — подумала Сюзанна, заметив зарубкувеличиной с обеденную тарелку. И решила, что этому дереву очень повезет, еслионо сможет пережить грядущую зиму.

— Энди много рассказывал о червоточине. Он говорит, онаиздает какой-то звук, только его трудно описать.

— Кто такой Энди?

— Скоро ты увидишь его сама. Ты из того же Йорка, что и твоидрузья?

— Да, — ответила она, вновь насторожившись. Он повел коляскувкруг толстенного железного дерева. Ближе к вершине деревья стояли все реже,тогда как запах готовки усилился. Мясо… и кофе. В желудке у нее заурчало.

— И они — не стрелки, — Оуверхолсер посмотрел на Эдди иДжейка. — Ты, конечно же, не будешь этого утверждать.

— Тебе придется решать это самому, когда придет время, —ответила Сюзанна.

Какое-то время он молчал. Кресло перекатилось через скальныйвыступ. Впереди Ыш трусил между Джейком и Бенни Слайтманом, которые быстро, какпринято у мальчишек, подружились. Сюзанна задалась вопросом, а хорошо ли это.Потому что очень уж они были разные. И время могло показать, сколь велико эторазличие, к их обоюдному огорчению.

— Он меня испугал, — говорил Оуверхолсер едва слышно. Словносам с собой. — Особенно, я думаю, его глаза. В большей степени, его глаза.

— Так ты будешь стоять на прежних позициях? — спросилаСюзанна. Бесстрастным голосом, как бы между прочим, хотя ответ на этот вопросимел немаловажное значение, и ее удивила его яростная реакция.

— Мы сошла с ума, женщина? Разумеется, нет, если я увижувыход из той ямы, в которую мы свалились. Слушай меня внимательно. Этотмальчик… — он указал на Тиана, шагающего впереди рядом с женой, — …этот мальчикобвинил меня в трусости. Постарался, чтобы все узнали о том, что у меня нетдетей в том возрасте, который интересует Волков, да. А вот у него есть, знаешьли. Но неужели ты думаешь, что я — дурак, который не умеет считать?