Уже через два с половиной часа, когда солнце было в зените, мы с Рином освободили его одиночную палату и отправились за обязательными покупками к предстоящему торжеству. Первым на очереди был парик. Остановились мы на небесно-голубом цвете — среднем уровне силы. Слишком светлый мог вызвать вопросы относительно моего права находиться на званом ужине подобной величины, а слишком темный — вопросы касательно моего не существовавшего рода. Крупные синие локоны легли на мои плечи, и мне на секунду показалось, что из отражения в зеркале на меня смотрит не я, а какая-то незнакомая мне акверка.

— Эх, хоть сейчас под венец… — мечтательно выдохнул элементаль, приобняв меня за талию, но я сурово пригрозила ему пальцем.

— У тебя невеста, между прочим, есть.

— Такая акверка, как ты, мне больше по душе.

— Кхе-кхем.

— То есть, нейтралка, — поспешно добавил он.

Следующая на очереди деталь — платье. Достаточно симпатичное для выхода в свет, но и не слишком помпёзное, чтобы слиться с окружающими. Рин моего мнения не разделял и пришлось мне поумерить его дизайнерский пыл, выбрав наряд самостоятельно. Не любитель я ходить по магазинам, так что остановилась уже на третьем платье. Длинное, обтягивающее, из белой шелковой ткани и слегка расширенное от колена. В комплекте к нему шли аналогичного цвета перчатки до локтей.

— Теперь я готова? — на всякий случай уточнила я у Рина, и он без всяких сомнений ответил мне:

— Да. Вполне. И еще кое-что.

Мы уже двигались по направлению к трамвайной остановке, когда друг, несущий два пакета с моим «маскарадным» костюмом остановился и серьезно посмотрел на меня.

— В особняк мы пойдем вместе. Если с Сириусом всё так плохо, как ты говоришь, и как я подозреваю, то одну я тебя не оставлю. Не вернешься в условленное время — пойду за тобой, и мне будет всё равно, как на это Альтенайры отреагируют.

— Хорошо, — согласилась я. — При условии, что не выйдешь из-под контроля и не затопишь там ничего.

Моментально стало не по себе, как только вспомнила неестественный взгляд Ойи, явившегося на мое спасение осенью. Главное, чтобы история не повторилась.

* * *

На следующий день, вопреки всяческим уговорам Рина, я поехала в академию. Дело не только в том, что учебная успеваемость была для меня важнее нашего плана. Я хотела понаблюдать за Сириусом и накопить в себе достаточно ненависти для того, чтобы не струсить у дверей в подвал. Я хотела прокрутить в голове всё, что мне пришлось пережить осенью. Что пришлось пережить Фабричио и что переживает в настоящий момент Карамелита.

Приходила мне еще одна безумная идея, касательно устранения старосты. Подговорить моих ребят, схватить его где-нибудь в переулке после занятий, скрутить, а уже потом, когда устранен зачинщик, проникнуть в лабораторию.

Но нет. Не было у меня желания впутывать в это непростое дело ребят, которые и так влезли в него достаточно глубоко. Взять к примеру странные перемещения по сезонам и неестественность некоторых событий и вещей.

Сириус даже бровью не повел, напоровшись на мой изучающий взгляд. Думаю, он догадывается о том, что я знаю. Но насколько много знаю — нет. Этот факт будет одним из моих козырей.

Ни единой лекции я не законспектировала, профессора Лангью не слышала и не видела, словно его не существовало. Всё мое внимание было сосредоточено на младшем Альтейнайре и том, как правильно действовать на сегодняшнем званом ужине, чтобы меня не выставили за порог особняка раньше времени.

Когда вернулась домой, ловкие руки Рина устроили собственную магию, временно превратив меня в таинственную, одновременно всем и никому незнакомую акверку. Даже с чертами лица поработал, чтобы Дельфину Людьи во мне наверняка никто не признал.

Первые проблемы на нашем пути возникли сразу, как только мы спустились на первый этаж. Ойя преградил нам дорогу, скрестив руки на груди. Миши застенчиво выглянул из-за двери в столовую.

— Дельфина? — прищурившись, файер оглядел меня с ног до головы. Хмыкнул. — Ты куда в таком виде собралась идти? Рин?

— Дело божественной важности, — снял аквер воображаемую шляпу. — Потом расскажем, как всё прошло.

А пока друзья не спохватились, цапнул меня за локоть, стремительно обогнул Ойю, и мы оба юркнули на улицу.

Снова вранье, снова недоговорки и даже… подумать только, побег!

Однажды, когда всё это закончится, я расскажу им историю от начала и до конца. Обязательно расскажу. Просто доверьтесь мне.

— Сидишь бездельничаешь. Лучше бы служанкам на кухне помогла.

Оторвав взгляд от книжных страниц, подняла голову. Шкодник Ойя даже в библиотеке не дает укрыться от критики в мой адрес. Как будто он не понимает, насколько тяжко мне и так живется под гневным прищуром тетки Ингрид. Чуть что — сразу Дельфина виновата. Почему? Да потому что ей так удобнее.

— Пустышка! — топнул мальчишка ногой. А заметив, как резко я изменилась в лице, с удовольствием продолжил. — Мама говорит, что от пустышек никакого проку. Они только пользуются нашими благами, а сами бездельничают. Пользы, как от таракана.

Спокойно. Сейчас потешится своей силой и властью, а потом уйдет. Тишину тоже нужно заслужить.

— Пустышка, — нагнувшись над самым моим ухом, громко прошептал Ойя. — Пус-тыш-ка.

Подобного развития событий не ожидала даже я, но руки оказались быстрее. Захлопнув книгу, крепко сжала ее в руках и, что было силы, приложила маленького файера по рыжей башке.

— А-а-ай… ты чего?!.. — отпрянул он, но я тут же подскочила к нему и ударила снова.

От всей души ударила. Слезы брызнули из глаз, до боли прикусила губу, однако лупасила хозяйского сына вопреки самому суровому наказанию от ненавистной тетки. Пусть бежит! Пусть жалуется! Пусть хоть сейчас меня заживо спалит, как и мисс Эльзу, а потом скажет, что случайно получилось! Нет моих сил больше терпеть!

— Не пустышка! — удар по плечу. — Не пустышка я! Не пустышка! — опешивший Ойя не успел заслонить лицо, и я смачно разбила ему губу уголком твердого переплета. — Я не пустышка!

Когда рухнула на колени со своей печатной защитницей в руках, файер всё еще стоял на одном месте. Протер губу двумя пальцами, взглянул на кровь.

В сгустившейся тишине я услышала, как муха бьется об стекло.

— Тебе… — наконец, мальчик заговорил, — не нравится когда так… так называют?

Ответ на его вопрос казался очевидным, но я ответила:

— Не нравится.

— Прости.

Вытаращилась на маленького чертенка во все глаза. Кто из нас сейчас более шокирован? Ойя, которого какая-то нейтралка на четыре года младше книгой избила, или же я, у которой Ойя впервые попросил прощения?