пытались сопротивляться; во-вторых, подплывая к кораблю, пираты не скрывали своих враждебных намерений. Пираты нередко заставали своих жертв врасплох: шли под флагом дружественной страны, но в большинстве случаев они поднимали пиратский черный флаг в одной из его версий и надвигались на «добычу», стреляя из пушек. Когда судно останавливалось, пираты брали его на абордаж не сразу – часто они требовали, чтобы капитан спустил шлюпку и подплыл к их кораблю. Вне всяких сомнений, это делалось, чтобы выяснить, что судно перевозит, а затем удерживать капитана в заложниках, пока пираты грабят корабль.

Еще одно сходство этих случаев состоит в том, что пираты грабили корабль без спешки. Распространено мнение, что пираты действовали по тактике «ударил-убежал». Безусловно, этому принципу следовали берберские пираты в Средиземном море, и так делает большинство современных пиратов в Индонезийских водах, находясь на борту жертвы не больше 9–10 минут. Однако в Вест-Индии в золотую эпоху пиратства все происходило иначе. По словам капитана Кэри, пираты грабили «Самуэль» в течение двух дней, пираты, напавшие на галеру «Принсиз» тоже не торопились.

У них были все основания не спешить. Большинство нападений происходило вне поле зрения людей на суше, радио в те времена еще не изобрели, и жертвы никак не могли позвать на помощь. Даже когда нападение происходило в гавани или вблизи от нее, или если на корабле подняли тревогу, шансы, что им придут на помощь, были невелики. Например, в 1715 г. весь Карибский регион, который простирается более чем на две тысячи мили с востока на запад и на полторы тысячи миль с севера на юг и включает в себя несколько сотен островов, патрулировало всего четыре военно-морских шлюпа[203]. Следовательно, у пиратов было время, чтобы разгуляться. В донесении, отправленном в июле 1718 г. в Лондон губернатором Ямайки Николасом Лоузом: «Я настолько обеспокоен, что не могу не сообщить вашим светлостям о ежедневных жалобах на пиратство и грабежи, которые совершаются в этих краях: едва ли найдется хоть одно судно, входящее в наши порты или выходящее из них, которое еще не грабили»[204]. Губернатор и совет Южной Каролины подтвердили его слова и попросили «направить военный корабль для помощи и защиты, без которых наша торговля неизбежно потерпит крах»[205].

Другой общей чертой пиратских нападений было то, что бо́льшая часть украденного представляла собой корабельные снасти и так называемые хозяйственные принадлежности. В вымышленных историях о пиратах об этом не упоминается. Единственной целью Джона Сильвера и его приспешников были сокровища. Настоящих пиратов, разумеется, тоже интересовали сокровища, ради которых и совершалось большинство пиратских набегов, но пиратам также были нужны еда и питье, а их кораблям – канаты и паруса. В отличие от торговых судов, на которые они охотились, они не могли зайти в гавань и на верфи отремонтировать судно; не было у них и свободного доступа к шипчандлерам[206] и парусным мастерам. Судно приходилось ремонтировать прямо в море, в уединенной бухте или устье реки вдали от цивилизации, и потому они безжалостно лишали захваченные корабли необходимого оборудования. В августе 1717 г. на шняву «Ресторейшн» было совершено нападение, и пираты забрали с борта все товары и провизию, а также «паруса, крепежи для трюмной помпы, лаглини, иглы, бечевку, котел и сковороду»[207]. Со шлюпа «Контент», захваченного возле Барбадоса в октябре 1723 г., украли «четырнадцать коробок свечей и две коробки мыла, а также бом-кливер, бом-утлегарь, кливер-фалы, грота-гардели, якорь вместе с канатом и некоторые плотницкие инструменты»[208].

Два нападения, описанные в начале этой главы, отличаются по одному важному критерию: численности команд, пушек и кораблей. На «Самуэль» пираты напали на двух тяжеловооруженных кораблях, на которых в общей сложности было двести человек, тогда как галера «Принсиз» была захвачена силами одного корабля с командой от 30 до 40 человек. Проанализировав 76 нападений, произошедших в период между 1715 и 1720 гг. в американских и вест-индских водах, можно заметить, что в пятидесяти трех случаях у пиратов был один корабль; в девятнадцати – два корабля; и в четырех – три или больше[209]. Иными словами, для подавляющего большинства нападений (72 %) достаточно было всего одного пиратского корабля, чтобы убедить капитана торгового судна сдаться.

Неудивительно, что пиратские капитаны, имевшие один корабль, редко захватывали хоть сколь-нибудь крупное торговое судно. В 1719 г. Эдвард Инглэнд на корабле «Ройал Джеймс» совершил набег на западное побережье Африки и ограбил больше дюжины судов, самым большим из которых был бристольский «Бентворт» с двенадцатью пушками и командой из тридцати моряков. Большинство захваченных были небольшими четыре- и шестипушечными торговыми судами с командами от четырнадцати до восемнадцати человек. Джон Рэкхем (Калико Джек) какое-то время был грозой мореплавателей Вест-Индии, но его мишенями всегда становились относительно маленькие суда. Например, в 1720 г. он вошел в Провиденс-Роудс и напал на 12-тонный шлюп, вооруженный четырьмя лафетными и двумя кулевринами. Через год он грабил суда у берегов Ямайки, среди которых было три торговых шлюпа, шхуна и семь рыбацких лодок (открытые каноэ по типу тех, которыми сейчас пользуются рыбаки на Ямайке)[210].

Несмотря на то что чаще всего жертвами нападений одиночных пиратских кораблей становились небольшие суда, было одно заметное исключение. В марте 1717 г. команда Сэма Беллами, орудовавшая в Наветренном проливе между Кубой и Эспаньолой (Гаити) на шлюпе «Султана» с четырнадцатью пушками, заприметила большое торговое судно. Это было невольничье судно «Уида», которое возвращалось в Лондон из экспедиции сначала в Африку за рабами и слоновой костью, а затем на Ямайку, через Атлантический океан[211]. Беллами преследовал судно три дня и наконец догнал у острова Лонг-Айленд на Багамах. С «Уиды» послышались выстрелы из двух погонных пушек, но больше сопротивления не последовало, и вскоре пираты ее захватили. Беллами и его люди получили один из самых богатых «призов» в истории пиратства: корабль был нагружен слоновой костью, красителем индиго, сахаром, иезуитской корой (корой хинного дерева, из которой получали хинин), а также золото и серебро, которые позже оценили в 20–30 тысяч фунтов стерлингов. Беллами, недолго думая, стал командиром «Уиды». Вместе с дополнительными орудиями, перенесенными с «Сультаны», «Уида» стала 28-пушечным кораблем, который мог бы захватить любое торговое судно в Карибском море.

У самых успешных пиратских капитанов начала XVIII в. для атак было два корабля или больше; под свое командование они брали более мощное судно и на нем завоевывали огромное множество «призов». Пальма первенства в этом списке у Бартоломью Робертса. Предполагается, что за свою пиратскую карьеру он захватил четыреста судов, и эта цифра подтверждается в отчетах губернаторов колоний, газетных заметках и показаниях его жертв. Робертс, также известный как Черный Барт, был выдающимся пиратским капитаном. Он производил впечатление строгого, дисциплинированного