Нэпин, «на флаге которого была изображена адамова голова и песочные часы», капитаном другого судна был Николс, «на флаге которого было копье и окровавленное сердце». Во время судебного процесса над пиратской командой Сэма Беллами упоминается о признании Томаса Бейкера, допрошенного 6 мая 1717 г. Бейкер сказал, что люди Беллами «подняли большой черный флаг с изображением адамовой головы и скрещенных костей, в погоню за капитаном Принсом они отправились под тем же флагом». Описание того же изображения, но выполненного черным на белом фоне, появляется на форзаце изрядно потрепанного издания «Holy Living and Holy Dying» Джереми Тейлора. Сделанная от руки надпись гласит: 28 сентября 1717 г.: в 8 часов утра на широте 32 8', примерно в 160 лье к западу от Мадайры на нас напали французские пираты, на белом знамени которых была изображена адамова голова. Но по промыслу Божьему нам удалось спастись».

С того года начинает встречается множество упоминаний пиратских флагов. В 1718 г. у Гондурасского залива эскадра Черной Бороды напала на «Протестант Сезар», два его корабля шли под черными флагами с адамовой головой, а еще на трех были красные флаги. Поскольку представление о пиратах намного чаще основывается не на фактах, а на вымысле, стоит отметить, что Дефо включил в книгу о капитане Синглтоне, вышедшую в 1720 г., через год после «Робинзона Крузо», два описания пиратских флагов. Перед боем в Индийском океане пираты поднимают черный флаг с двумя перекрещенными кинжалами, а в другой раз у них «на корме черный флаг, а на верхушке грот-мачты – кровавый»[224].

Обычно пираты были уверены в своей победе, потому при нападении фальшивые флаги и другие хитрости им не требовались. Они были так самоуверены, поскольку знали, что на их кораблях намного больше орудий и людей, и что у них устрашающая репутация, которую они долго завоевывали и старались поддерживать. Очень малое моряков на торговых судах имели боевой опыт, и нападение пиратов для них было равносильно нападению военного корабля, и это не считая того факта, что всех выживших в бою могут запытать и убить. Некоторые пираты, приближаясь к добыче, стреляли по людям и этим пугали моряков еще сильнее. В декабре 1718 г. губернатор Ямайки Лоуз послал два шлюпа для захвата пиратского корабля под командованием капитана Томпсона, который дерзнул захватить торговое судно неподалеку от Порт-Ройала. Первый шлюп, который подошел к пиратам, был повержен и сдался, когда на них «посыпался град из пороховых шашек, зажигательных бомб и горшков, начиненных горючим»[225]. Команда второго шлюпа была деморализована атакой и поспешила обратно в гавань.

«Зажигательные бомбы» (также известные как гренады) были ранним видом ручных гранат и вошли в обиход к 1700 г. Название происходит от испанского слова «granada», что означает «гранат». Их также называли пороховыми шашками. Гранаты, которые использовали пираты, представляли собой полые шары весом около двух унций. Они делались из железа или дерева и заполнялись порохом. В них было запальное отверстие и фитиль, который поджигали, а потом гранату забрасывали на борт торгового судна. В результате происходил взрыв, который не только убивал и ранил людей, но и деморализовывал команду еще до начала боя. Интересно, что с затонувшего корабля «Уида» были подняты пятнадцать гранат.

Столь же пугающим, но еще более разрушительным эффектом обладал залповый огонь. Пираты его использовали редко, поскольку не хотели повредить потенциальную добычу, но они без колебаний давали залп из всех орудий, если им было нужно заставить жертву сдаться. В июле 1717 г. пиратский корабль двенадцать часов преследовал судно капитана Джона Фроста. Пираты нагнали его в девять часов вечера. У пиратского корабля, которым командовал француз Ла Буз, было 12 пушек и команда из 170 человек. Пираты дали бортовой залп «книппелями и картечью, а также мелкой дробью»[226], что означает, что все десять пушек на одном из бортов корабля были заряжены двойными ядрами и мешком картечи. С близкого расстояния такая комбинация била на поражение, особенно вместе с залпом мушкетов и пистолетов. Залп смел людей за борт, проломил корпус и сломал такелаж и паруса корабля Фроста, и тот был вынужден сдаться без боя.

Храброе сопротивление моряков пираты не одобряли, они ожидали и требовали немедленной капитуляции. Пятнадцатого февраля 1718 г., когда капитан Роберт Леонард находился на 23° широты в окрестностях Багамских островов и направлялся на северо-запад, к нему приблизился корабль, который дважды выстрелил в его судно. Капитан Леонард лег в дрейф, и пираты приказали ему немедленно подняться на борт их корабля, пригрозив бортовым залпом. Леонард взошел на палубу пиратского корабля, после чего получил удар саблей от капитана Эдварда Ингланда «за то, что не сделал этого сразу после первого выстрела»[227].

Если торговое судно сдавалось без боя, пираты обычно не проявляли жестокости. Более того, некоторые из них вели себя почти как джентльмены. Капитан Стоун, корабль которого был захвачен пиратом по имени Дженнингс, рассказывал, что с ним обращались по-человечески, и сообщил, что пираты не причиняют вреда англичанам. Они взяли с судна лишь двадцать галлонов рома, за который щедро ему заплатили. Томас Найт был членом экипажа «Монсеррат Мерчант», который 28 ноября 1717 г. у острова Невис наткнулся на три пиратских корабля. Не подозревая, что перед ними пираты, Найт и три других моряка на баркасе поплыли к одному из кораблей, чтобы узнать, нет ли у них каких-нибудь писем (во времена парусного флота корабли в чужих водах часто передавали на родину письма и новости). Когда они подошли ближе, то заметили на корме одного из них флаг с адамовой головой. Пираты приказали им подняться на борт, они скрепя сердце подчинились. Пираты встретили их словами: «Добро пожаловать на борт», а затем предложили гостям поесть, но те отказались. Это пиратам не понравилось, и они допросили их о количестве орудий в фортах того района, а потом отпустили[228].

В большинстве случаев, когда на торговые суда нападали пираты, те сдавались без боя. Однако было несколько случаев, когда отважный капитан и его верная команда давали отпор. В 1710 г. небольшая галера из Ливерпуля, которая через день должна была добраться до Антигуа, подверглась нападению французского капера. Капитан галеры распорядился засыпать палубы осколками от разбитых бутылок, и когда каперы приблизились, выстрелил из пушек, «проделав во французском судне сквозную дыру от носа до кормы»[229]. Каперов это не остановило, и они сумели взять галеру на абордаж, но из-за разбитого стекла на палубе и обстрела защищающихся моряков пираты были вынуждены прекратить атаку и спасаться бегством.

Очень страшный эпизод описал Джон Филмор из Ипсвича, которого в августе 1723 г.