билась о борта нашего каноэ, которое было 23 фута в длину и всего фут с половиной в самой широкой его части, так что нам едва хватало места, чтобы сидеть»[216].

Нападение на открытых лодках было излюбленной тактикой буканьеров конца XVII в. Генри Морган использовал каноэ в своих разрушительных набегах на испанские прибрежные поселения, из которых самым впечатляющим примером было его опустошение Портобело (см. главу 3)[217]. Когда люди Моргана приближались к острову, он приказал им переесть в каноэ, поскольку небольшие лодки с берега увидеть сложнее, чем флотилию парусников. А в дневнике Бэзила Рингроуза описан примечательный эпизод, когда буканьеры использовали каноэ не только для переправы, но и для нападения на эскадру из трех испанских военных кораблей неподалеку от Панамы. 23 апреля 1680 г. буканьеры на лодках приблизились к якорной стоянке. Всего их было 68 в пяти каноэ и двух больших пирогах. Матросы на военных кораблях знали, что пираты находятся неподалеку, и, заметив их, снялись с якорей и пустились в путь. Несмотря на то что буканьеры устали из-за часов непрерывной гребли, им удалось подойти к кораблям с подветренной стороны.

Сидя в уязвимых, раскачивающихся каноэ, буканьеры принялись с поразительной точностью стрелять по кораблям из длинноствольных мушкетов. Первой серией выстрелов они убили несколько человек на палубах ближайшего к ним корабля. Следующим на очереди был флагманский корабль адмирала эскадрона. У них получилось убить кормчего, из-за чего паруса обстенились, и корабль получил обратный ход. Буканьеры подплыли к его корме, продолжая стрелять в людей на палубе. Они убили всех, кто пытался взяться за штурвал, и отстрелили грота-шкот и грота-брас (канаты, с помощью которых разворачивают и сворачивают грот).

Третий корабль поспешил адмиралу на помощь, но был перехвачен одним из каноэ, которое вступило с ним в ожесточенный бой. Когда подоспел первый корабль, буканьеры убили так много членов его команды, что на борту едва остались люди для управления такелажем. Буканьеры окончательно вывели флагманский корабль из строя, вбив клин в судовой руль. Когда адмирал, старший боцман и две трети команды были убиты, выжившим на флагманском судне оставалось только сдаться. Благодаря двум взрывам на еще одном корабле буканьеры без труда захватили и его. Третьему кораблю удалось скрыться.

Рингроуз поднялся на борт двух захваченных кораблей, чтобы проверить, в каком они состоянии. Результаты взрывов и обстрелов на первом корабле были ужасающими: «…никогда в своей жизни я не видел более печального зрелища. Все люди на борту были либо мертвы, либо смертельно ранены, либо так сильно обожжены, что их темная кожа в некоторых местах была белой – порох прожег ее не просто до мяса, а до кости»[218]. На корабле адмирала в живых осталось 25 человек из 86: «Их кровь реками стекала по палубам, и трудно было найти место, которое не было бы не залито кровью»[219].

Пираты начала XVIII в. почти не использовали для нападений лодки, но несколько таких атак все-таки задокументированы. В апреле 1713 г. вице-губернатор Бермудских островов Пуллен писал, что острова превратились в «пристанище для трех шаек пиратов, которые на лодках грабят корабли, в каждой лодке их примерно по 25 человек»[220]. Двенадцать лет спустя шлюп из Нью-Провиденса «Снэппер» под командованием Тома Петти находился в тех водах. Погода была безветренной, и он почти добрался до острова Раггед-Айленд на Багамах, но тут на корабль напали испанские пираты на пироге. Во главе пиратов был капитан Агустин Бланко, который захватил шлюп и отогнал его на близлежащий остров, где пираты высадились и ограбили местную семью. Похожий случай описывался в The Boston Gazette 1 ноября 1725 года: на бостонский шлюп «Дав» напала «пирога с 22 пиратами разных национальностей под командованием Сантьяго Дедваниеса».

У пиратов всегда было преимущество перед жертвой. Они могли часами и даже днями следовать за кораблем на безопасном расстоянии, оценивая его потенциальную мощь, орудия и численность команды. Если он оказывался большим торговым судном Ост-Индской компании или мощным военным кораблем, пираты разворачивались и отправлялись на поиски жертвы послабее. Однако если судно было легкой мишенью, пираты либо заставали его врасплох, либо атаковали в лоб.

Проще всего застать жертву врасплох можно с помощью фальшивых флагов – тактической хитрости, к которой часто прибегали моряки во время войны. До появления радио и азбуки Морзе парусный корабль, находящийся в море, мог узнать национальность другого судна только по флагам. К 1700 г. у каждой страны уже был свой военно-морской флаг, поэтому опытный мореход по расцветке знамен, развевающихся на стеньгах и флагштоках, без труда определял, кому принадлежит судно.

У пиратов были свои собственные флаги, красные или черные с черепами и другими символами, но на борту всегда имелись и другие. Когда им хотелось скрыть, что они пираты, они вешали государственный флаг. К слову, британские пираты без зазрений совести водружали флаг Великобритании или Англии. В октябре 1723 г. Уолтер Мур, капитан шлюпа «Игл», заметил на берегу заброшенного острова Ла Бланкилья пиратский корабль Лоутера, который пираты после нападения на «Принсесс» планировали перевернуть для килевания. Муру пришлось поднять флаг и направить на шлюп орудия, «чтобы они показали флаги своей страны, и тогда они подняли на стеньге английский флаг»[221]. Атакуя ирландский пинк «Мэри-Энн», Сэм Беллами поднял на мачтах «Уиды» королевские флаги и вымпелы. Когда в 1721 г. королевский корабль «Суоллоу» выследил Бартоломью Робертса, тот встречал преследователей «с английским гюйсом, датским вымпелом и черным флагом на бизань-мачте»[222].

Ранее Робертс перехитрил корабли у Мартиники, подняв голландские флаги и подав сигналы, которые обычно использовали голландские корабли, когда возвращались с черными рабами с побережья Гвинеи. Эта уловка позволила привлечь и захватить четырнадцать французских шлюпов с огромными суммами денег на борту, которые вплотную подошли к кораблю Робертса, чтобы купить рабов. В марте 1723 г. капитан Лоу, столкнувшись в Гондурасском заливе с испанским торговым судном, тоже использовал классический прием с фальшивыми флагами: пираты «подняли испанские флаги и приблизились к шлюпу, затем они их спустили, подняли свой черный флаг, дали пушечный залп и взяли судно на абордаж»[223].

Более двух веков во всем Западном мире черный флаг с белым черепом и скрещенными костями символизирует пиратство. В таком виде он появляется у авторов романов от Вальтера Скотта до Роберта Льюиса Стивенсона и художников. Вне всяких сомнений, этому образу помогли закрепиться в сознании людей удивительные рисунки Говарда Пайла в «Пиратах Южных морей» и иллюстрации Ньюэлла Конверса Уайета к изданию «Острова сокровищ» 1911 г., к тому же он постоянно появлялся на сцене и экране. Уильям Гилберт в режиссерских указаниях для