Соперники прошли по коридору восточного крыла, остановились перед дверью «зимнего» бального зала, как называли его члены семьи, и собрались вместе, чтобы полюбоваться его чудесами. Зеркала на каждой стене воспроизводили кружения танцующих, а хрустальные люстры придавали происходящему морозное сияние. Все внутри было серебряным и мерцающим. Там собрались по меньшей мере двести человек в платиновых и бело-золотых нарядах, и звуки веселья эхом отдавались по огромной стеклянной ограде. Гиперия поняла, что все присутствующие здесь люди, кроме нее самой, других участников и ее отца, были в масках. Музыканты заняли возвышение в дальнем конце зала, и музыка определяла пульс вечеринки.

– Вау, – прошептала Веспир.

– Еще нет, участники. Прошу вас. – Лорд Вольска повел их вперед, останавливаясь перед двумя большими дверями. Лакеи пропустили их по его сигналу.

Гиперия знала, что они идут в восточную гостиную с большими, от пола до потолка, решетчатыми окнами, выходящими в розарий.

Иногда они с Джулией спускались сюда ранним утром, чтобы уютно устроиться под одеялом и посмотреть, как первые лучи зари коснутся спящих бутонов роз. Это был момент покоя, который предшествовал началу адского дня Гиперии…

Сентиментальность – это слабость. Помни об этом.

Она подавила боль и перевела взгляд на комнату вокруг… и заметила, что розовая гостиная полна народу.

И это была не просто толпа.

– Мама? Папа? – Эмилия первой нарушила ошеломленное молчание, подойдя к Орон в их фиолетовом бархате. Лорд и леди поприветствовали свою дочь отстраненными кивками; ее старший брат (тот, с которым Гиперия должна была сражаться) заключил сестру в объятия.

Рядом с Орон стояла семья Сабель: лорд Сабель и Дайдо ожидали своего хмурого участника. Люциан поплелся к ним, явно стараясь держаться подальше от объятий. Не то чтобы его семья была склонна обнимать его.

Лорд Тибр, гадкий кретин, и два его льстивых законнорожденных сына ждали Аякса. Парень с важным видом подошел к ним, хотя ни один из них ничего не сказал ему. Гиперия не удивилась бы, узнав, что до сегодняшнего вечера лорд Тибр ни разу не разговаривал с Аяксом наедине. Возможно, он даже забыл, что вообще имел сына.

И… Веспир. У служанки перехватило дыхание, когда она увидела, что семья Пентри, да, и их дочь Антония в том числе, стоит у окна и демонстративно избегает ее взгляда. Лорд Вольска хмыкнул и практически силой вытолкать служанку вперед. Когда все были окружены своими семьями, Камилла и Петро появились из угла комнаты, как по волшебству. Отец Гиперии занял свое место справа от нее. Она чувствовала холод от того, что матери не было рядом.

– Где она? – прошептала Гиперия. Ее отец не ответил.

– Игра. – Камилла потерла ладони друг о друга, на ее лице появилась хищная улыбка. – Истинный император должен обладать силой и храбростью, о чем свидетельствует Охота. Но Игра… – Она прищелкнула языком. – Искусство убеждения. Предвидение того, чего хочет ваш противник. Стратегия. Хитрость. Интуиция. – Она улыбнулась каждому из пятерых по очереди, поворачиваясь на каблуках. – Политика – это одна долгая императорская Игра, и только самые приспособленные игроки займут первое место. Сегодня вечером в этом великолепнейшем дворце состоится вечеринка. Здесь будут музыка, еда, танцы, элегантные наряды, самые красивые и очаровательные люди… и одна цель. – Ее черные глаза сверкнули. – Петро. Не окажете ли вы честь?

Хмурый жрец подошел по очереди к каждому из участников и вручил маленький бархатный мешочек, завязанный шнурком. Гиперия почувствовала сквозь ткань округлые очертания чего-то. По кивку Камиллы все развязали свои мешочки и заглянули внутрь.

Эмилия первой вытащила жетон размером с монету. Поднеся его к свету, она обнаружила асписа фиолетового цвета, цвета ее семьи, и дракона, изображенного на серебряном медальоне из чистого аметиста. Сокровище. Люциан показал монету с фамильным гербом в сапфире, а Аякс достал рубиновую подвеску. Гиперия потянулась внутрь и нашла… две.

Две монеты.

Нахмурившись, она высыпала содержимое мешочка себе на ладонь. Золотой герб Вольска и… изумрудный Пентри.

– Я не понимаю. – Она посмотрела на семью Пентри. Лорд и леди Пентри смотрели на нее с натянутыми улыбками. Антония уставилась в пол, а Веспир вывернула свой пустой мешочек наизнанку.

Почему они дали Гиперии монету Веспир?

– О. – Гиперия почувствовала, как от понимания у нее по спине побежали мурашки.

– Все вы, ну, почти все, начали с фамильного знака. Ваша цель, – сказала Камилла, неторопливо обходя круг и глядя им всем в глаза, – собрать по крайней мере три. Три семейных знака. Три семьи, поддерживающие вас в борьбе за трон. Первый участник, который заполучит все три, побеждает в Игре.

Гиперия все поняла. Двум семьям придется отказаться от собственного участника, от собственного ребенка. Они должны были поверить, что отставание в гонке за следующего императора имело больше значения, чем кровь.

Пентри ненавидели Веспир, и Гиперия готова была поспорить, что они слышали о ее победе на Охоте. Лорд Вольска сдержанно кашлянул. Значит, он отстаивал ее позицию.

Ей нужна была только одна семья, чтобы выиграть в Игре. Обещание славы заставило ее пальцы покалывать.

Веспир, казалось, сдулась. Люциан нахмурился. Эмилия прижала кончик пальца к губам и уставилась в потолок. И Аякс, эмоции которого невозможно было прочесть, провел кулоном по пальцам, словно обычной монетой в игорном доме. Камилла подошла к пятерке и собрала медальоны, прежде чем жестом указать на стол. Там ждала черная бархатная коробка. Открыв ее, Камилла показала, что все их имена были написаны на отдельной табличке и расположены на равном расстоянии друг от друга. Под этими табличками жрецы расположили фамильные знаки. Гиперия наблюдала, как Петро поместил под ее именем гербы Вольска и Пентри.

Веспир сдулась еще больше.

– Они подождут до конца игры. – Камилла закрыла крышку. – Победитель сможет оставить себе свои медальоны. Каждый из них стоит, по меньшей мере, пятьдесят золотых монет, так что они весьма ценны. Я бы посоветовала хорошенько подумать, к кому какой подход использовать, – сказала она, когда они с Петро направились в бальный зал.

Гиперия повернулась к отцу, когда остальные, шаркая ногами, вышли из гостиной.

– Спасибо. – Она не обняла его и не улыбнулась. Она просто отдала должное.

– Следующим лучшим кандидатом будет Тибр. У них с Пентри часто бывают общие дела. – Ее отец фыркнул. – В конце концов, ты сможешь занять трон дракона.

– Ты когда-нибудь сомневался в этом? – Она взглянула через его плечо. – Я удивлена, что мама решила не приходить за этим.

– Хм. Я могу рассказать это прямо сейчас. – Его голос был ровным. – Твоя мать мертва.

Гиперия почувствовала, как слова ударили ее в грудь. Мать Гиперии никогда не нянчила своих дочерей, не ухаживала за ней, когда та была маленькой, и не плакала по ночам. Гиперия всегда считала ее незнакомкой, с которой у нее была общая кровь. Но даже если так, Гиперия не ожидала… такого. У нее перехватило дыхание.