– Мы знаем, что Вольска вложили в свою дочь. – сказала леди Пентри.

Веспир стиснула зубы.

– Значит, вы знаете, что она убила собственную сестру, чтобы ее призвали на Испытание?

– Иногда необходимо чем-то жертвовать, чтобы прийти к власти. Честно говоря, мне только жаль, что такая идея не пришла в голову другим.

Антония придвинулась чуть ближе, и Веспир захотелось сократить расстояние между ними.

– Дело не только в этом. Гиперия порола слуг за малейшие промахи. Одну девятилетнюю горничную она выкинула в окно за то, что та пролила ламповое масло на любимое платье ее сестры. – Веспир встретила эту девочку, которой сейчас двенадцать. Шрамы все еще покрывали ее щеки и запястья.

– Пожалуй, это хороший способ борьбы со своенравными слугами. – сказала леди Пентри голосом, полным яда. Глаз Веспир дернулся.

– Она угрожала жизни лорда Тибра, – пробормотала Веспир. Наконец, это заставило Пентри замолчать. Веспир была уже внизу, когда в комнату ворвалась запыхавшаяся служанка с этой новостью. Она подслушала аудиенцию Гиперии с семьей Тибра и видела, как Гиперия бросила своего собственного отца к стене и угрожала ему. Она описала «безумие» на лице девушки. Веспир молилась небесам, чтобы она никогда не попала под такой мстительный взгляд.

На этот раз никаких ехидных замечаний не последовало за рассказом Веспир.

– Как мы можем быть уверены, что это не ложь? – хмыкнул лорд Пентри.

– Милорд, вы можете спросить лорда Тибра. Я уверена, ему будет что вам рассказать. – Веспир сложила руки перед грудью. – Я никогда не хотела участвовать в Императорском Испытании, и мне не нужен трон. Все, что я когда-либо хотела с момента, как Карина вылупилась из яйца, – это быть вашей слугой. – Ложь, но довольно близкая к истине. – Пожалуйста. Помогите мне. Если… если вы сделаете это и мне каким-то образом удастся занять трон, я… – Она сглотнула, пытаясь выдавить из себя слова. – Я откажусь от трона в пользу Анто… леди Антонии. Я клянусь. – Она склонила голову к ковру. – Я служила вам на протяжении многих лет, не так ли? Я могу сослужить вам и сейчас.

Ее сердце бешено заколотилось, когда лорд Пентри подошел к ней. Она увидела мыски его ботинок.

– Какая у тебя фамилия, девочка? – спросил он.

– Эм. Лютум, сэр. – Веспир Лютум. Лютум от «лациум», что означало «грязь» с имперского языка, и было случайно присвоено ее семье давным-давно, когда империя пришла на луга. Веспир всегда завидовала соседям Каэлам – «небесам».

– Веспир Грязь. – Лорд Пентри ткнул ее в лоб носом ботинка. Глаза Веспир наполнились слезами. – Семья дракона не заключает сделок с грязью, – выплюнул он.

Веспир вздрогнула, ожидая удара, который так и не последовал. Его слова ранили сильнее.

– Ты взяла яйцо из нашего гнездовья. Тебе было даровано место на небесах на целую вечность, такому ничтожеству, как ты, и взамен ты украла у нас.

– Не специально! – крикнула она.

– Ты украла нашу дочь. Отброс вроде тебя положил на нее свои грязные руки. Крестьянский мусор. – Он поставил ногу на ее затылок и надавил. Веспир испуганно вскрикнула

– Отец, прекрати! – воскликнула Антония. Он надавил сильнее.

– Ты заняла ее место в Испытании. Смерть слишком хороша для таких подонков. – Он убрал ногу и наклонился к ее уху. – Я сожалею только о том, что потратил дракона на такую дрянь, как ты. Ты заключаешь со мной сделки? Получаешь мой фамильный герб? Никогда. – Он плюнул ей в волосы. В горле Веспир начала собираться желчь.

– Отойди от нее! – Антония заплакала. Глаза Веспир тоже наполнились слезами. Она подумала о плачущем лице Тави, когда дверь между ними закрылась навсегда.

– А как насчет того, что вы забрали у меня? – она зарычала. Лорд Пентри схватил ее за волосы и приподнял голову. Веспир уловила миг, когда ее глаза встретились с черными глазами лорда и нахмурила брови, прежде чем он ударил ее по лицу.

– Прекрати это! – Антония оттащила отца, и лорд Пентри повернулся к ней, в то время как Веспир плохо видела.

– Ты могла выбрать любую аристократку из наших земель, а выбрала этот отброс? Ты нас позоришь, – прошипел он.

Веспир с трудом поднялась на ноги, готовая ударить его за эти ужасные слова. Вместо этого Антония толкнула отца. Леди Пентри ахнула от возмущения.

– Это ты нас позоришь, а не я! – взвыла Антония. Веспир оцепенела от шока, когда девушка вывела своих родителей из комнаты. Горячий спор семьи стал приглушенным, и дверь захлопнулась. Веспир вытерла слюну с волос и сосредоточилась, когда Антония вернулась к ней в слезах, окутанная облаком духов. И затем… и затем…

– Мне очень жаль. – Антония посмотрела на нее, и по ее щеке скатилась слеза. Свет свечи превратил слезу в сверкающую ленту.

– Мне тоже, – прохрипела Веспир. Она не смотрела вниз. Она не стала дожидаться, пока Антония сделает первый шаг.

Этот момент, когда они остались вдвоем, был единственным желанием в этом мире, которую Веспир хотела больше всего.

Она подошла ближе и обхватила ладонями лицо девушки. Веспир вытерла слезы Антонии большим пальцем. Потом они поцеловались, губы Антонии были мягкими, словно шелк.

Она вцепилась в плечи Веспир и ахнула, когда их губы слились в поцелуе. Веспир вся пылала огнем и светом рядом с ней.

Ее губы нежно касались шеи Антонии. Антония издавала тихие, хриплые звуки, а Веспир оставляла поцелуи на ее теле, после чего возвращалась к ее сочным губам. Их поцелуй стал страстным, мир вокруг них исчез.

Удовольствие поселилось в груди Веспир. Это было ее единственным желанием. Пусть Пентри услышат, как их дочь любит, когда ее целуют вот так.

Она начала обнимать ее разгоряченная от ярости, целуя Антонию скорее от злости, чем от желания. Но чем больше они целовались, тем скорее исчезала эта боль. Чем больше они целовались, тем больше Веспир чувствовала себя так, как в двенадцать лет, когда пряталась в стропилах гнезда, все еще плача после того, как ее забрали из дома. Она подглядывала за тем, как Антония играет с детенышем дракона, хихикая, когда маленькое существо утыкалось головой в ее обтянутое бархатом колено. В этот момент Веспир совсем забыла о доме; она смотрела, как луч солнца озаряет темные волосы Антонии. Браслеты из аметиста и белого нефрита обвивали тонкие запястья девушки, весело позвякивая, когда она махала руками. При одном взгляде на нее Веспир расцветала.

Проверив свой собственный пульс, Веспир поняла. Наследница Пентри была не богиней, а девушкой.

Несколько дней назад, когда они упражнялись с драконами у реки, Антония лежала рядом с Веспир на глинистых берегах, укрытая высоким тростником, и целовала ее. Если такая божественная девушка может любить ничтожество вроде нее, – подумала Веспир, – то, возможно, она того стоит.

– Веспир. Веспир. – Антония осыпала ее губы поцелуями, но потом отстранилась. Она положила руку на щеку Веспир. На ее глаза снова навернулись слезы. – Мне… Мне жаль.