– Ты, нерусский, делай, что велят, – сказал Федор.

Пролетка проехала два квартала, остановилась.

– Прибыли, – сказал парень.

Извозчик обернулся и спросил:

– Мне что делать, Анатолий?

– Постой пока тут. Не будешь нужен, Леонид Владимирович отпустит.

– И пусть не забудет заплатить, как вчера.

– Гамиль, мы же друзья.

– Друзья друзьями, а семью за спасибо не накормишь.

– Ты получишь то, что заработал. – Парень повернулся к Волкову: – Ну что, Федор, идем?

Они сошли с пролетки, под неодобрительным и обиженным взглядом татарина-извозчика дошагали до подъезда жилого дома, поднялись на третий этаж. Анатолий позвонил в колокольчик.

Дверь открыл мужчина лет тридцати.

– Анатолий… – Он увидел Волкова. – А это кто с тобой?

– Я все объясню, – ответил парень.

– Входите, люди добрые.

Гости прошли в просторную прихожую.

Там появилась молодая женщина в домашнем халате, но не таком, как у Зинки-соседки, а в добротном, шелковом.

– У нас визитеры? Здравствуйте! Я Мария Яковлевна Бранд, хозяйка квартиры.

– А это Федор Волков, – проговорил Анатолий.

– Очень приятно. Проходите, пожалуйста, в гостиную.

Парень провел Волкова в большую, хорошо обставленную комнату, предложил присесть на диван. Там же расположились мужчина, назвавшийся Леонидом Владимировичем Якубовским, и миниатюрная, стройная девушка, представившаяся просто Адиной.

Федор засмотрелся на нее. Правильные черты лица, шикарные черные волосы и бездонные, такие же темные глаза. Идеальная фигура под строгим платьем, ухоженные руки. Волков сглотнул слюну и впервые в жизни почувствовал смущение. Девушка тоже засмущалась под откровенным взглядом мужчины.

Неловкую паузу прервал Якубовский:

– Ну, Анатолий, рассказывай, что за человека ты привел к нам?

– Леонид Владимирович, если бы не Федор, то сидеть мне в околотке.

– Что случилось?

– Я и половины листовок не расклеил, как меня увидел городовой и приказал стоять. Я же побежал, понимая, чем может обернуться досмотр. Он засвистел и за мной…

Парень в подробностях рассказал, как Волков спас его от ареста.

Адина смотрела на Федора как на героя, восторженно и даже немного испуганно. Якубовский и Мария Бранд поглядывали на него с интересом.

– Почему вы, Федор, так жестоко обошлись с городовым? – спросил Леонид Владимирович.

Волков вздохнул:

– Один допрашивал, теперь другой.

– Нет, вы поймите меня правильно, я не осуждаю вас, просто хочу знать причину столь, как бы правильнее выразиться, яростной агрессии против полицейского? У вас были проблемы с ними?

– Бог миловал. Но все одно не люблю я их, чиновников и богатеев, которые живут за счет других людей.

Присутствующие переглянулись.

– Вы спасли нашего товарища, и я хочу поблагодарить вас за это, – сказала Мария Бранд.

– Не за что.

– А вы, Федор, коренной петербуржец? – осведомилась Адина.

– Нет, издалеча я. В столице второй день.

– Что же вас заставило приехать в Петербург? Поиск работы? Или что-то иное?

– Заставило? – Федор усмехнулся. – Меня, красавица, никто и ничто не может заставить делать что-либо. Потому как я человек вольный, и работа мне не нужна. А в Петербург я приехал жить. Город большой, столица.

– А кто вы по профессии? – спросила Бранд.

Федор, которому был в тягость этот разговор, посмотрел потяжелевшим взглядом на хозяйку квартиры.

– Я отвечу, но это будет последний раз.

– Да-да, конечно, извините. – Мария растерянно теребила в руках платок.

– Я крестьянин. Почитай, всю жизнь работал на земле. Батрачил сутками напролет на новоявленного помещика за угол и скудную кормежку. Дитем еще познал, что такое кнут. А как мать померла, замученная хозяином, так я этого гада прибил и подался в город. Ну а сейчас вот перед вами, в Петербурге.

– Сколько же вам пришлось пережить? – воскликнула Адина, с искренним сожалением глядя на этого мужчину, который внезапно ворвался в ее жизнь.

– Да уж, пришлось помаяться. Но все это в прошлом. Сейчас у меня другая жизнь.

Хозяйка квартиры спохватилась:

– Господа, может, чаю?

Адина поддержала ее:

– Да, конечно, чай сейчас будет в самый раз. Я помогу тебе, Мария.

Женщины ушли, за ними гостиную покинул и Анатолий.

Якубовский достал коробку папирос.

– Покурим?

– Можно, – согласился Волков.

– Тогда пройдем в кабинет?

– Мне все равно.

– Пойдемте. Вам не понравилось, что мы задавали вопросы, но вы ответили на них. Теперь я готов выслушать ваши. Ведь они у вас есть, не так ли?

– Есть.

– Вот и поговорим. Прошу!

Якубовский провел Федора в кабинет. Там они сели в мягкие кресла у небольшого резного столика на гнутых ножках, закурили.

– Слушаю вас, Федор Алексеевич.

– Откуда отчество узнали? – Волков сощурил глаза.

– Так вы сами его называли Анатолию, а он мне сказал.

– Верно, называл. Мне на «вы» общаться непривычно…

Якубовский махнул рукой:

– Пустое, давай на «ты».

Волков выпустил к потолку облако дыма.

– Я гляжу, тут у вас будто артель. Почему так? Или вы все родственники? Но и они вместе собираются, только если беда какая приключится. Непонятно мне это. Анатолий и Мария говорили, что вы товарищи. Но, опять-таки, приятели приходят и уходят, а у вас вроде как все дома.

Якубовский улыбнулся:

– Мне понятен твой вопрос, Федор. Да и твое недоумение тоже. Постараюсь объясниться, но для этого мне надо кое о чем спросить тебя. Позволишь?

– Валяй, – снисходительно разрешил Федор.

– Что ты слышал о революционном движении в России?

– Чего? – не понял Волков.

– Ну, о революционерах, народовольцах, людях, желающих изменить жизнь в государстве?

– О народовольцах слыхал. Они прибили царя Александра Второго, так?

– Ну, в общем, да.

– Еще на селе говорили, что революционеры устроили крушение царского поезда где-то под Харьковом.

– А вот это уже сплетни. Неправда. К случаю с крушением царского поезда у Борок революционно настроенные организации отношения не имеют.