Мешочек под курткой Коновы трепетал, словно норовя вырваться на свободу.

— Я до сих пор так считаю.

Лицо Криттона наконец-то изменилось. На нем проступило изумление.

— И тебе хватает наглости говорить такое после того, как ты позволил пвал-горам стать железными эльфами?!

Конова поморщился, услышав оскорбительное выражение. «Пвал-горы», «нечистые». Во времена его юности так называли его самого и подобных ему.

— Люди и гномы — часть большого мира. Если мы хотим сберечь Хинту, нам придется научиться взаимодействовать и с ними, и с другими расами тоже.

— Так что же, нашему полку суждено превратиться в скопище отбросов? — презрительно фыркнул Криттон.

Рукоять сабли буквально сама собой прыгнула Конове в руку. Он немедленно заставил себя выпустить оружие.

— Времена меняются. Принц лично распорядился возродить «Железных эльфов» и волен набирать тех, кого сочтет нужным.

Честно говоря, он слегка покривил душой. Йимта Аркгорна в полк зачислил сам майор, причем не только по причине военного опыта коротышки, но и ради возможности досадить его высочеству.

— И вообще, если тебя это так заботит, почему ты не помешал гному записаться добровольцем? Он ведь был приписан к Торговой компании, как и ты.

Настала очередь Криттона прятать глаза, и Конова сопоставил факты.

— Так ты нарочно отправил его ко мне! — выпалил он, не в силах скрыть удивления. — Испытать меня решил, посмотреть, как я поступлю?

Таколи явно принадлежал к числу меченых, и весьма немалому, кто до сих пор не сумел принять себя таким, каков он есть. Стыд и чувство вины оттого, что их угораздило родиться нечистыми, буквально убивали их. Не имея возможности вступить в Недремлющую стражу, черноухие вбили себе в голову, будто, если они станут достаточно отважно сражаться, защищая Хинту, в один прекрасный день волчьи дубы примут их и очистят от Ее скверны. Лишь ради возможности избавиться от проклятия они согласились служить той самой империи, которая грозила их отчему дому и жизни, ставшей для них самих недоступной. Меченые сражались как демоны, полные надежды в один прекрасный день оказаться принятыми этой жизнью. Без конца страдая от предрассудков, они тем не менее создали полк, состоящий из одних отверженных. Империя же не без радости приняла этих свирепых воинов и направила бурлящую в них ярость против собственных врагов.

— Да, то было испытание. И ты его не прошел! — произнес Криттон. Его руки сжимали мушкет все так же отчаянно, но голос начинал дрожать. — Когда-то «Железные эльфы» были гордым и благородным подразделением. А теперь это обычный полк, такой же, как все прочие!

Конова покачал головой. Чернота, покоящаяся на его груди, пульсировала в такт с биением сердца, наполняя жилы холодным ихором.

— Ты ошибаешься, Таколи. — Он намеренно назвал капрала его хинтским именем. — Этот полк совсем не такой, как другие. Можешь мне поверить.

Глаза Криттона расширились, голова откинулась назад, как будто он получил пощечину.

— Поверить тебе? Один раз мы доверились тебе, и где сейчас все остальные?

— Я делаю все, что могу, чтобы вернуть их обратно. А как вышло, что ты не с ними?

— Я пытался помешать тебе убить вице-короля. Это сочли доказательством моей верности короне и за это избавили от судьбы, которая постигла всех прочих. Меня оставили здесь в качестве наглядного примера.

Губы капрала искривились, точно слова, слетевшие с них, оказались горькими на вкус.

— Мне искренне жаль, Таколи.

Эльф сверкнул глазами.

— Таколи мертв! Следовало прикончить тебя, пока была возможность!

— Я ожидал этого, — честно ответил Конова. — И после трибунала, в ссылке, я все ждал, что кто-нибудь из вас явится убить меня, но никто так и не пришел. Может, на самом деле таких эльфов, как ты, не берут в Недремлющую стражу просто потому, что вы плохо ориентируетесь в лесу?

Криттон оскалился и придвинулся на несколько дюймов ближе.

— Я мог бы выследить тебя где угодно, даже в Ее лесу! Но я не настолько глуп. Твой папочка — ручной волшебник Руула. Он знается с миром духов, владеет великим могуществом. Уж он-то наверняка бы тебя защитил!

Конова фыркнул.

— Мой папочка не смог бы меня защитить, даже если бы хотел, но он и не захотел бы. Некоторые сражения следует вести в одиночку.

Холод жег его, как не жгло до сих пор ни одно пламя. Стремительный Дракон знал, и знание это одновременно кружило голову и ужасало, что он способен сейчас лишить Криттона жизни одним-единственным прикосновением. Бороться с искушением становилось все труднее.

— Легко говорить, когда все прочие эльфы отправлены в изгнание!

Конова ощетинился и сам шагнул вперед.

— Довольно! Я предлагаю тебе ровно то же самое, что и в первый раз: возможность служить ее величеству и этой империи. Служи с честью и на совесть, и тем самым будешь служить Хинте. А теперь либо попытайся меня убить и прими все вытекающие отсюда последствия, либо подчинись! На слабовольных у меня нет времени.

Ответить Криттон не успел. Позади раздался топот множества сапог.

— Какие-то проблемы, майор? — из-за палаток вынырнул Лориан в сопровождении нескольких солдат.

Конова посмотрел на капрала. Тот, бросив на него полный ненависти взгляд, отвернулся. Желудь перестал холодить грудь. Казалось, внутри его перерезали какую-то струну, и Стремительному Дракону пришлось полностью сосредоточиться на том, чтобы не упасть. По лицу катился пот, все предметы вокруг выглядели размытыми по краям.

— Да нет, все в порядке. Я тут просто разговорился со старым приятелем.

Лориан не особо ему поверил, но у него хватило ума не спорить.

— Ну, если вы наговорились, мне бы очень пригодилась помощь капрала, чтобы построить полк.

— Да, в общем-то, наговорились. Увидимся на плацу. — Конова кивнул и, не дожидаясь отдания чести, повернулся и зашагал прочь.

Лезвия джимика маячили в каких-то дюймах от его бока.

Майор старался идти как можно быстрее, но ледяное черное предчувствие, давившее на сердце, не отставало.

— Знатные проводы! — подал голос Йимт, шагая рядом с Элвином. — Герцог Рейкстроу ничего мужик, хоть и начальство.

Скосив глаза вниз, Элвин увидел, что гном смотрит вправо, на провожающий их оркестр четырнадцатого конногвардейского полка. Инструменты отражали раскаленное добела солнце, немилосердно сиявшее посреди бледно-голубого неба. Мелодию исполняли незнакомую, Элвин даже не мог сказать с точностью, означает она пожелание удачи или «скатертью дорожка». Неважно. Музыка звучала громко и бодро, а главное, отвлекала от жары.