— Я думал, кавалерия вся на запад ушла. — Он машинально отер рукавом пот со лба.

Через мгновение рядовой Ренвар торопливо провел по лицу ладонью, проверяя, не осталось ли на коже разводов краски. Нет, новая ткань линять и не думала. «А может, — подумалось ему, — служить под началом принца не так уж и плохо! По крайней мере, свои плюсы имеются».

Йимт снова глядел перед собой. Крылышки на его кивере слегка похлопывали при каждом шаге.

— Ну да, гоняются за собственной тенью, точно стая безмозглых голубей! — буркнул он.

Элвин кивнул. Впереди на ветру трепетали полотнища. Во главе колонны плыли полковые знамена. Наверное, по сравнению с двумя квадратными тряпками, имевшимися в каждой войсковой части, большую преданность полагалось выказывать лишь королеве. Матерчатые полотнища, вышитые тонкой шерстью, — как говорил сержант-вербовщик, заказывая Элвину очередную кружку пива и подсовывая ему рекрутскую расписку, шелком пусть бабы вышивают то, что они себе напяливают на всякие неудобосказуемые места, — несли на восьмифутовых алебардах двое сержантов-знаменосцев. Им вменялось в обязанность защищать знамя даже ценой собственной жизни. Шестеро довольно крепких на вид солдат — а учитывая, из кого набирали полк, найти их оказалось не так-то просто — шагали рядом. Им, в свою очередь, полагалось защищать знаменосцев. Ну а остальному полку надлежало защищать и тех и других. Потеря знамени считалась даже хуже бегства с поля битвы, а потому, делая ноги, в первую очередь следовало прихватить его с собой.

Впереди колыхался штандарт королевы с замысловатым имперским вензелем и гирляндами из листьев на переливающемся зелено-серебряном фоне. Поговаривали, для вышивки использовали настоящую серебряную нить, однако ценность знамени в качестве символа многократно превышала стоимость, обусловленную наличием драгоценного металла. Вторым следовало собственно знамя полка. Черный флаг с национальным гербом Калагрии в верхнем левом углу. Основную часть полотнища занимало изображение горной цепи с серебряными вершинами над темно-зеленым лесом. Над горами выгибалась дугой цепочка букв эльфийского алфавита, исполненная серо-стальной нитью. Надпись гласила «Ээри меках» — «В пламя!». Слова девиза вызывал и у Элвина и гордость, и робость одновременно.

— Вот зараза, играть кончили! — проворчал Йимт.

Ренвар прислушался. Оркестр действительно умолк, и вместо музыки вокруг раздавались другие, куда менее приятные ушам и сердцу звуки.

— Какие же это «Железные эльфы»? Это «Ржавые доходяги»!

— Эй ты, коротышка! Ты тоже эльф? А отчего такой маленький и толстый? Упал с дерева и ударился головой?

— Ну все, ребята, стальные эльфики с нами, теперь мы всем жару зададим!

Элвин покрепче стиснул мушкет и гневно воззрился на зрителей.

Йимт хмыкнул и похлопал его по руке.

— Не обращай внимания, Элли, это они просто завидуют! Как говорится, брань на вороту не виснет! Мало ли что они там вопят. Собака лает — ветер носит!

— Эй, девчонки, славные юбчонки!

Йимт пулей вылетел из строя.

— Это каэрна, ты, жокей блохастый! — взревел он, потрясая кулаками под взрывы хохота.

Музыканты утирали глаза платочками, держась за бока. Рядовой Аркгорн, трясясь и подпрыгивая, перечислял, как он поступит с обидчиками. Часть обещанных им сексуальных связей оказалась бы невыполнима даже при помощи магии.

— Сыграйте нам серенаду на прощание! А вот вам и луна! — выпалил под конец Йимт и, развернувшись к ошеломленным кавалеристам тыльной стороной, задрал каэрну и продемонстрировал мясистую гномью задницу.

На сей раз ржание прокатилось над рядами «Железных эльфов». Некоторые последовали примеру рядового Аркгорна.

Гном же пулей метнулся в строй, заняв свое место рядом с Элвином.

— Ошибочка вышла! — выпалил он в перерыве между жизнерадостным гоготом. — Вот теперь уж точно проводы что надо! Эй, ребята! Споемте, что ли?

— «Колдунскую жалестную»? — предложил кто-то.

— Я эту песню не учил, — признался Элвин.

— Не тушуйся, Элли, главное — подпевай!

И гном разразился зычным ревом, по-видимому считавшимся пением. Весь полк тут же подхватил следом:

Колдун, трухлявый и седой,

Связался с ведьмой молодой!

Поосторожней, старичок, —

Гляди, рассыплешься в песок!

Плутовка юная, постой,

Скорее дверь свою раскрой!

Поосторожней, старичок, —

Гляди, рассыплешься в песок!

Шары волшебные возьми

И посох мой нежней сожми!

Поосторожней, старичок, —

Гляди, рассыплешься в песок!

Сумел ли он войти к ней в дверь.

Про то не знаем мы теперь.

Поосторожней, старичок, —

Гляди, рассыплешься в песок!

Но девять месяцев спустя

Колдунья родила дитя!

Поосторожней, старичок, —

Гляди, рассыплешься в песок!

Покончив с известными куплетами, бойцы сочиняли на ходу новые, и Йимт усердствовал больше всех. Элвин только качал головой. Если бы эту энергию да в мирных целях, гном давно бы ходил в капитанах. Впрочем, рядовой Аркгорн выглядел вполне довольным жизнью, хотя, как говорится, его магический кристалл был не без трещин. Изнанку армейской жизни он уж точно знал лучше всех, кого Ренвар встречал когда-либо. В целом Йимта следовало иметь в числе друзей — и уж точно не врагов.

— Ну вот, сразу на душе веселей стало! — Гном прервал пение, делая глоток из фляги.

Элвин бросил нервный взгляд по сторонам. К счастью, никто из сержантов или капралов поблизости не ошивался.

— Расслабься, Элли, мы уже в походе! — Йимт смачно утер губы рукавом. — Тут правило одно: быть готовым к бою! Когда стоишь в строю, а на тебя летит орда вопящих дикарей, надраенные пуговицы и налощенные ремни тебе ничем не помогут. Так что такими красивенькими, как сейчас, мы долго не пробудем! Вот, взгляни на наше новое обмундирование! — Он обвел вокруг себя правой рукой, левой придерживая «костолом». — Вишь, какое все? С иголочки, аж блестит! Форма свежая, что клевер по весне, ремни кожаные начищены, кокарды сверкают, на мундире кантик серебряный, пуговки все на месте… покуда. Даже носки эти щегольские и то без единой дырки!

Гном на ходу принялся задирать ноги повыше, дабы Элвин мог как следует разглядеть черные шерстяные чулки с вышитой каймой из зеленых листьев чуть ниже колена.

— Посмотри хорошенько, Элли, и запомни одно: ничто из всей этой красоты не защитит тебя ни от копья, ни от мушкетной пули. Ты можешь блестеть, как магический кристалл в лунном свете, однако стреле, выпущенной с двухсот ярдов, это совершенно пофигу.

Элвин вдруг пожалел о своей старой, поношенной форме.

— Так ты что хочешь сказать, что не надо ухаживать за своим обмундированием? Да капрал меня живьем сожрет!