домой с чистой совестью!» – успела подумать она, когда Зяба вдруг дернулся, словно ехал на машине и затормозил изо всех сил. Раздалось негромкое «пых!». Или сначала раздался звук, а потом уже Зябликов дернулся и принялся клониться набок? Падал он медленно, как в замедленной съемке. И на груди его, чуть пониже пластикового бейджика с именем и должностью, расплывалось темное пятно.

А для нее в этот момент пропали и звуки, и свет, и даже цвет. Поэтому Жанна не сразу поняла, что пятно красное, а звуков на самом деле много. Просто они доносятся до нее с задержкой, как раскаты грома после вспышки молнии. Она сама покачнулась и очутилась на земле почему-то в позе цыпленка-табака. Мимо мелькали ноги в мужских ботинках. Прижимаясь щекой к земле, подумала, что утренние старания пропали втуне: придется ехать в больницу к Камаеву, не сияя румянцем от французской косметики, а с отпечатком мелкого гравия на лице.

Кто-то помог ей подняться.

– Зябликов все? – Она и сама не поверила в то, что спросила. Просто любые слова казались сейчас пустыми и нелепыми.

– Кажется, да.

Похоже, Малинин сам был растерян не меньше ее. Подбежал один из его людей.

– Стреляли с того угла. Пистолет бросили там же.

Малинин взял протянутый пакет с каким-то необычно маленьким пистолетом.

– «Глок», – заключил он, быстро осмотрев находку. – Компактная игрушка. Дамская.

– Хотите сказать, что стреляла женщина?

– Нет. Вряд ли. Тут нужен мужской характер. Зная, что здесь полно моих людей, убить свидетеля…

– Почему вы думаете, что этот кто-то знал?..

И хотя Малинин не ответил, она и сама догадалась. Кто-то сдал Зябу заказчику похищения. Кто-то из людей Малинина проболтался. Интересный поворот.

Вскоре приехал наряд полиции во главе с капитаном Убориным. Высыпав из бело-синего «уазика», парни в форме быстро отгородили место происшествия лентой и создали на первый взгляд хаотичную суету. Уборин руководил процессом, бросая на Малинина и остальных неодобрительные взгляды. Капитана можно было понять: то журналистов мочат, то дома горят, то трупы на скамейках. Скорее бы эти гости нашего любимого города свалили к себе в свою культурную, так ее растак, столицу.

Вся эта суета была утомительна, а терпение никогда не входило в список добродетелей Жанны Румянцевой. Возле Малинина и его людей показался Слава. Он немного поговорил с ними, потом увидел ее, подошел.

– Сижу в машине, смотрю, тут суета началась. Наши бегают, ты здесь. А я вот Олега Валерьевича с женой в магазин привез, – пояснил Слава. – Они там одежду мальчишке покупают.

– У него же температура вчера была.

– Да вроде нет. Нормальный пацан. Смешной такой. Рыжий. На мать похож…

Показалось, или в голосе Славы послышались нежные нотки? Этот суровый парень с эллинским носом любит детей? Сама Жанна не считала себя, как сейчас говорили, чайлдфри. И иногда прикидывала на себя роль матери. И эта роль ее не пугала. Вернее, пугала, но не сильно. Дети казались ей всего лишь забавными человечками, такими же, как и взрослые, с ними просто надо уметь разговаривать. Когда в рейсе случались пассажиры с детьми, ее это не раздражало. Наоборот, даже нравилось сказать плаксивому надоеде что-то смешное, подарить конфету или какой-нибудь сувенирный магнитик. Когда малыш утирал слезы и начинал улыбаться, родители искренне благодарили.

– Маленькие все смешные, – улыбнулась она.

– Не скажи. Просто рожать надо от нормальных мужиков. А то белая раса скоро вымрет. Останутся одни абдурахманы… – Слава посмотрел на задумчивое лицо Жанны. – Скажи, что я не прав?

Она не знала, что ответить. И как.

– А что, Элеонора Васильевна тоже здесь? – спросила она, просто чтобы что-то сказать.

– Ну да, втроем. Одежду парню лучше ее никто не выберет.

Жанна кивнула. Очень странные отношения в этой семье. Очень. А может, так и положено в этих кругах? Странно ведь, что Инга, что Нора Белковская были одинаково чужими для Жанны людьми. Почему же ее так заботит их судьба? Возможно, дело в той пресловутой справедливости, о которой она пусть и мельком, но заикнулась Малинину? Инга не вызывала у Жанны теплых чувств, особенно после всех этих фантазий про семью. У женщины явные проблемы с головой. Есть ведь даже какой-то научный термин для таких паталогических лжецов – псевдология, кажется. Как бы там ни было, теперь доказать невиновность Инги будет сложно. Главное, что человек, который все это затеял, останется неизвестным. Умно. Как он узнал о том, что нашли Зябликова? И как осмелился выстрелить почти в упор, не боясь быть пойманным? Или он такой отморозок, что ему все нипочем? Вопросы и никаких ответов. Все ответы под белой простыней на носилках сейчас поедут в театр. Анатомический.

– Нет, такой поездки у нас еще не было…

Жанна вернулась в действительность. Оказывается, Слава все время что-то говорил, она все пропустила.

– Олег Валерьевич часто в Самаре бывает?

– Да почти каждый месяц, я ж говорил. Тут у него всякий разный бизнес, надо держать руку на пульсе.

– А личный охранник – это престижно? Прости за глупый вопрос, но любопытно.

Слава понимающе улыбнулся.

– Да. Лучше, чем простым охранником: куда пошлют, туда и бежишь. Тут и живешь всегда рядом с шефом, и ешь в одном с ним ресторане, и на мероприятия ходишь. Есть, конечно, нюансы. В случае чего придется шефа телом закрыть. Но не такой уж Олег Валерьевич крутой олигарх, чтобы его убить хотели. Да и будь он олигархом, меня бы к нему и близко не подпустили. Все ж квалификация у меня не та. Моя задача – это быстро и безопасно возить, в случае чего шефа из-под удара вывести.

– А у Элеоноры Васильевны тоже свой охранник?

Слава поджал губы.

– Есть. Но она часто одна ездит и по городу ходит. Не боится ничего. У нее даже как-то пытались авто угнать: выкинули из машины на стоянке и хотели уехать.

– И?

– Она скинула туфли, догнала их, распласталась на капоте, как они ни старались, так и не смогли ее скинуть. Бросили машину и сбежали.

Картина, нарисованная Славой, была столь великолепна, что Жанна засмеялась против воли.

– Я эту сцену собственными глазами видел. Как раз тогда еще на служебной стоянке «Скайтранса» работал, потом меня уже в личную охрану перевели. Говорю же, это не женщина – валькирия.

Говорил Слава без тени иронии, даже с неким восхищением. Еле заметным. Но ей, с ее чувствительным к малейшим интонациям ухом, было слышно.

– А валькирия знает, что ее муж в Самару не только по делам ездит?

– А вот это не надо. – Лицо Славы помрачнело. – Элеонора Васильевна