− Ну ладно, не беда, − Радогост протянул мешок с пряниками Игору и потрепал по рыжим волосам. − Ты и так нам помог. Мы расспросим остальных.

− Спросите Мита. Он всех знает. Вы добрые, он вам ответит.

− Последний вопрос. Ты знаешь, чья голова висела на жерди чудь дальше по дороге?

− Так злого человека. Который грозился всех покарать, − даже удивился юродивый, словно ответ был очевиден. Он посмотрел на родную деревеньку и добавил полностью довольный сегодняшним днем: − Его Мита прогнал.

«Не так страшна кривая тень, как ее обладатель»

Старая поговорка.

Они готовились к встрече с нами. Открыли ворота и ждали небольшой группой из трех человек. Я сразу почуял некую странность в жителях Соловки, но не смог вычленить, что же конкретно меня смущало. Внешность, говор − нет, они ничем не отличались от прочих деревенщин с окраины княжества.

− Ну? − шепотом спросил Тимаш Руслана. Тот отрицательно покачал головой. Никакого присутствия темных сил. Чисто. Подобные результаты еще сильней нервировали смагов.

− Кто вы такие и зачем пришли к нам с оружием?

Вперед вышел самый высокий из троицы. Льняная рубашка буквально лопалась на бугристых мышцах. Не хотел бы я участвовать в кулачном бое против него. Тут даже без предсказаний понятно, кто победит.

Хорошо, что Лису оставили сторожить коней; она должна была вернуться к Симеону, в случае если мы исчезнем так же, как и остальные. С ее острым язычком шансы расположить к себе соловцев стремились к нулю.

− Мы из Братства Тишины. Мы ищем своего брата, потерявшегося где-то в этих землях, − сказал Радогост. Для наглядности он открыл татуировку на шее, чтобы все видели. − Вы Мита, верно? Староста деревни?

− Откуда… − он осекся и зло сощурился в сторону леса. − Болтливый щенок! Боги проклянут нас за то, что дали безголовому приют! Верно заметил, колдун, так меня зовут. И как староста, я не желаю видеть чужаков. В последний раз, когда мы пускали пришлого, пострадал невинный!

− Клянусь, мы пришли с миром. И желаем вам помочь.

− Нам не нужна помощь. Убирайтесь.

Радогост был удивлен, но виду не подал. Только улыбаться начал слегка криво, с такого расстояния они не заметят.

− Хорошо, мы уйдем. Но сначала скажите, не приходил ли к вам мужчина лет эдак сорока, лысый, с загорелым лицом? Зовут его Язрог.

Мита обернулся, советуясь с товарищами. Потом повернулся к нам и поправил на голове шапку:

− Был похожий. Мы не пустили его, так он вился вокруг, следил все, приставал к нашим женщинам. Потом полез в горы, вроде как нашел там чего ценного. И пропал из виду. Ваш али как?

− Когда его в последний раз видели? − встрял взволнованный Руслан. − Что он говорил? Рассказал, зачем туда идет?!

− А ну-ка, помолчи, − одернул его Щука. − Не видишь, старшие разговаривают.

− С вами ребенок?

Староста медленно пошевелил губами. Его одернул один из подпевал, они опять обменялись парой фраз и, скрестив руки, Мита насмешливо заметил:

− Вы прошли долгий путь в поисках друга. В таком случае можете провести в Соловке один день. Но завтра вы навсегда исчезнете! Это правило и его нельзя нарушать.

− А если все-таки нарушим? − с вызовом хрустнул плечом Тимаш.

− Сами узнаете.

Убедившись, что все наше оружие сделано из дерева, он пропустил нас внутрь. Я снова подумал, что оставить Лису сторожить коней, было неплохой идеей. Дела здесь явно нечисты. Этот Мита недаром не любит чужаков, ему и остальным есть, что скрывать.

Нас расселили по разным домам. Мне досталось скромное жилище вдовы Саянки, которая с радостью постелила мне на печи. Это была добрая женщина, прямая, как палка, с очень светлыми, почти прозрачными глазами. Я поблагодарил ее за гостеприимство, но тайком припрятал один из взрывающихся шаров за пазуху. Кто знает, когда пригодится?

Ее малолетние сыновья и дочь разглядывали меня с любопытством. Странное дело, здесь и впрямь было очень много малышей. На улицах я насчитал около трех десятков, и это только те, что не были заняты работой в огороде или с родными.

Не особо люблю детей. Меня нервируют эти оглушительные комочки хаоса, неподдающиеся логике и хоть какого-нибудь воспитанию. Младший из сыновей вдовы, зеленоглазый Никон, попытался залезть мне на колени, но мать любезно и, пожалуй, через чур шустро его перехватила. Возможно, просто не слишком доверяла чужаку, но и не хотела этого показывать.

Извинившись за надоедливость своих отпрысков, Саянка оставила меня, уйдя с младшими на совещание Совета.

Оставшись наедине со своими мыслями, я положил руки под голову и попытался представить, что буду делать при столкновении с трехрогим. Сейчас меня томило ожидание битвы. А вот случись оно в реальности…

Смрадное дыхание. Мир содрогается в отвращении при каждом его шаге. Время замирает и становится хрупким, как драгоценное заморское стекло.

Тварь, своим существованием воплотившая в жизнь страхи всего человечества. Она могла оказаться фантазией моего нездорового разума. Или началом конца.

Я встряхнулся, отбрасывая неприятные мысли. Будь что будет. Потянулся за яблоком, лежащим в корзине на столе, но случайно задел угол столешницы, и аппетитные плоды посыпались на пол. Чертыхнувшись, я бросился их подбирать. Не хватало еще свинячить в чужом доме.

Опустившись на четвереньки, я полез за самым дальним яблоком, и нащупал загадочные следы. Словно когда-то этот стол резко двигали. Проведя по ним пальцами, определил направление. Подобным образом вдова пыталась перегородить проход в ее жилище. У двери нашлись схожие царапины, а одна сторона стола была слегка примята. Будто от удара.

Выходит, их деревня уже подвергалась опасности. Но зачем о таком умалчивать? Или они надеются самостоятельно справиться с угрозой, рвущейся в их дома? Как глупо… Тут вспомнилось лицо умирающего мальчика, пожираемого тенями. И я поумерил пыл.

Мы − Грызущие кости, прячущиеся среди обычных людей.

Те, кто приходит вместе с мором, и с ним же исчезает. Сложно верить существу, которое вечно соседствует со смертью.

Собраться для разговора мы решили в доме, где поселили Радогоста и Руслана. Сначала Мита настаивал, что безопаснее будет всех расселить поодиночке, но Рад настоял на том, чтобы рарог был рядом.

Им отдали ветхую лачугу, откуда забрали полубезумного старика, кричавшего смагам, что вокруг поселились бесы и у каждого мужика здесь есть по паре хвостов. Его вопли слышались долгое время, пока кто-то из родни не отвесил старику подзатыльник.