Она кивнула:

— О, да. Но то, как он посмотрел в камеру, и то, что он вообще решил испортить наш постер… Я ведь могла отреагировать иначе и предположить, что это хулиганят дети, не придать этому никакого значения, и тогда что? И сорванные постеры, и страница из книги на двери — все это вроде как были угрозы Томасу, но происходило либо в нашем магазине, либо когда мы были на лужайке… — Нэнси умолкла, задумавшись. Она вспомнила его плащ и то чувство, будто он наблюдал за ней на встрече комитета. — И он нарочно подстроил, чтобы его заметили. На камере, на нашей встрече… и когда он оставил страницу, он был уверен, что я пойму, от кого это. — Мысль казалась безумной, но выходило так, будто он хотел привлечь внимание Нэнси. Она раздраженно откинулась на спинку сиденья, не в состоянии понять, что все это значит. — Всему этому должно быть какое-то объяснение.

— Не переживай, — спокойно произнесла Джейн. — Мы разберемся. Ну что, пойдемте поговорим с Томасом? Это может нам помочь.

Нэнси кивнула, почувствовав себя немного лучше оттого, что ее бабушка была полностью уверена в их способности добраться до сути дела. Она взглянула на роскошную новую машину, стоявшую на стоянке отеля рядом с ними, именно она привезла Томаса, его агента, жену и телохранителя из Лондона в Котсуолдс. Нэнси очень надеялась, что они успеют во всем разобраться, прежде чем кто-то из них вернется обратно.

— Да, пойдемте. — Джонатан ободряюще ей улыбнулся.

Начался дождь, и, пока они вылезали из машины и шли к гостинице, с серого неба на их головы бесшумно падали мелкие капли. Они спросили на ресепшене про Томаса Грина, и их снова отправили в лаунж-зону.

Томас и его жена занимали два кресла в углу, а позади них, спиной к стене, стоял вездесущий Дерек, внимательно наблюдающий за залом. Томас читал газету, а Саша смотрела в телефон. Перед ними стоял нетронутый поднос с чаем и печеньем. Они были очень красивой парой, но потом Саша подняла глаза на Дерека и улыбнулась ему. Нэнси почувствовала их близость через всю комнату. Может, она и сидела рядом с Томасом, но сердцем она была с мужчиной позади нее. Интересно, как быстро правда выйдет наружу и уйдет ли Саша от своего мужа? Наверное, она ждет, как разрешится ситуация с полицией. Особенно если она в этом как-то замешана.

В зале сидели еще несколько гостей, но Нейтана нигде не было видно. Интересно, где он мог быть? Неужели никто из этой лондонской компании не волновался о происходящем? А повод был у каждого. Ни у одного из них на самом деле нет алиби. Саша и Дерек могли прикрывать друг друга, а Томас и Нейтан были одни в момент убийства.

— Здравствуйте, Томас! — поприветствовала его Нэнси, когда они подошли к столу.

Дерек сразу же двинулся вперед, но Томас поднял руку и остановил его:

— Все в порядке.

Дерек кивнул, расслабился и вновь занял место у стены. Но продолжал внимательно за ними наблюдать. И снова Нэнси отметила, что он скорее защищает Сашу, чем Томаса.

— Моя любимая хозяйка книжного! О, и вы тут, мистер Мерфи! Чем я заслужил такое удовольствие? — спросил Томас, опустив газету с самым жизнерадостным видом.

Саша не поздоровалась с ними, но прислушалась и начала кусать отполированный ноготь.

— Мы съездили в Даггерфорд, — начал Джонатан. — И побеседовали с Перси Уолкером, который рассказал нам кое-что интересное о нашей жертве и о вашей связи с ним.

Томас вздохнул, его улыбка потухла.

— Да, серьезно? Перси Уолкер всегда был старым сплетником, еще до того, как стал старым.

— Он сказал нам, что Майкл был сыном Барнаби Крика, — объявила Нэнси и стала наблюдать за реакцией Томаса. — Вашего прежнего наставника.

— Вы знали, Томас? Знали, что Майкл на самом деле был сыном Барнаби? — насел на него Джонатан.

— Нет, — ответил Томас. — Клянусь, нет. Только после того, как полиция сообщила мне настоящую фамилия Майкла, я сложил два и два.

— Но им вы не сказали? — спросила Нэнси. — Ведь инспектор Браун был не в курсе.

— Нет, — ответил он, а потом развел руками. — Вам всем лучше присесть, я думаю.

— О ком они говорят? — спросила Саша, когда Нэнси и Джейн примостились на небольшом диванчике напротив их кресел.

Джонатан подтащил себе стул.

— О Барнаби Крике. Мы вместе жили в Даггерфорде до того, как я переехал в Лондон. Он был библиотекарем, а еще состоял в местном писательском клубе. Я знаю, что не был честен с вами, когда мы встретились первый раз, но я так много лет скрывал правду… хотя скорее скрывался от нее. — Он покачал головой. — Случившееся с Барнаби — трагедия, и я не думаю, что когда-нибудь оправлюсь от этого. Отчасти произошедшее стало причиной, по которой я не возвращался домой, и еще мой отец. Думаю, будет лучше, если я расскажу вам все. — Он кивнул на дверь. Они обернулись и увидели мать Томаса, Риту, и его брата Эдварда, нервно мнущихся на пороге. — Я попросил их прийти, чтобы все объяснить. И заодно я могу поделиться своей историей с вами. Я больше не могу прятаться от прошлого, теперь это очевидно. — Он помахал официанту: — Нам нужно еще два стула, пожалуйста.

Нэнси взглянула на свою бабушку и Джонатана, и выглядели они такими же удивленными и заинтригованными, как и она. Что же хотел рассказать им Томас? И услышат ли они в этот раз правду?

Глава 25

Какое-то время все знакомились друг с другом. В конце концов, Томас никогда не знакомил Сашу со своей семьей, и она была несколько потрясена их приходом. Дерек молча стоял и наблюдал за тем, как все рассаживаются и заказывают чай. Мать и брат Томаса сели рядом с ним на стульях с высокими спинками. Они выглядели напряженными. Это точно не было похоже на классическое воссоединение семейства. Рита, не отрываясь, смотрела на сына, но не предпринимала никаких попыток вступить с ним в физический контакт. Они выглядели как незнакомцы, но, в общем, решила Нэнси, ими они и были. Они не виделись тридцать лет. Ей было сложно это даже представить. Но потом у нее в голове пронеслась мысль о собственной матери, и ей пришлось заставить себя сосредоточиться на происходящем, а не на мечтах, которым, как она в глубине души понимала, не суждено сбыться.

— Я должен объяснить, почему я уехал из Даггерфорда. На самом