Тони любит музыку, и все знают, что он регулярно дает концерты со своей рок-группой.

— С чего ты начинал? — спросил я.

— Все началось с гитарной мессы, — сказал он.

— Что?

— Гитарная месса. Это когда на католическом богослужении во время мессы играют на гитаре. Монахини научили меня играть в шестом классе (не рок), и с тех пор я увлекаюсь музыкой. У меня была группа в начальной и средней школе, колледже, медицинской школе, резидентуре и сейчас есть. Мы готовы выступать для кого угодно, и нам часто даже платят.

Но предыдущие несколько концертов были благотворительными, в том числе и последний, цель которого заключалась в сборе средств для молодого человека с серьезной травмой спинного мозга. Тони — гитарист, но когда барабанщика нет, он с удовольствием занимает и его место. Он также играет на пианино и на всех инструментах, до которых может дотянуться.

Я спросил, что для него важнее всего, и он без колебаний ответил: «Моя семья. Я всю жизнь балансировал между занятостью, успешной карьерой и семьей. Последний из моих троих детей, ребенок, который, казалось, только вчера родился, теперь собирается в колледж и уезжает уже в воскресенье. В это трудно поверить. Каждый вечер мы играем в gotch ya — это игра, во время которой мы гоняемся, как дикари, по всему дому и стараемся быть последними, кто передаст эстафету другому участнику. Глупо, конечно, но я буду скучать по этому. Мне будет его не хватать».

Я знаю, что он будет скучать, потому что у него правильно расставлены приоритеты, и они всегда были такими. Просто он такой, как есть.

Фред Боллхоффер, доктор медицины

Доктор Боллхоффер — врач отделения неотложной помощи Северо-Западной медицинской центральной больницы Ду-Пейдж в Уинфилде, штат Иллинойс. Он окончил медицинский колледж Университета Иллинойса и ординатуру по неотложной медицине в Лютеранской больнице общего профиля в Парк-Ридже, в том же штате.

Во время наших бесед я выяснил, что мы с доктором Боллхоффером одновременно учились в разных группах одной и той же медицинской школы, хотя никогда там не встречались. Мы познакомились много лет спустя по телефону. Наш разговор был примерно такой:

— Алло, — сказал я.

— Здравствуйте, доктор Колбаба, это «скорая помощь». Пожалуйста, подождите, доктор Боллхоффер сейчас подойдет, — ответила медсестра.

— Привет, Скотт, — раздался веселый голос, — это Фред Боллхоффер.

Я взглянул на часы: три часа ночи.

— Привет… Фред.

— Скотт, ко мне только что на «скорой» доставили одну из ваших пациенток, Элис Роджерс. Помните ее?

Затем наступила тишина. Я вдруг почувствовал, как кто-то толкнул меня локтем в бок, и жена прошептала: «Проснись!»

— Да, — сказал я. — Я только что принимал Элис в клинике. Что случилось?

— Боль в груди. Не похоже на что-то серьезное, нормальные ЭКГ, рентген грудной клетки и тропонин, но я думаю, что мы должны понаблюдать за ней этой ночью.

— Звучит неплохо, — сказал я. — Если вы сможете положить ее в больницу, то я навещу ее утром.

Утром Элис была в полном порядке, в конце концов я познакомился с Фредом, и мы стали друзьями, несмотря на его многочисленные несвоевременные звонки.

Доктор Боллхоффер заявляет, что его величайшим достижением в жизни является не карьера, а семья. «Какой смысл заводить детей, если ваша главная цель не заключается в том, чтобы наставить их на правильный путь? Это круг жизни и круг человечества. Именно этого сегодня не хватает нашему обществу — интереса к нашим детям и ценностям».

Когда мы обсуждали его пациента, который видел своих умерших родственников (глава 12), он сказал мне: «Переживания, подобные этому, заставляют осознать, что есть нечто большее, чем то, что мы переживаем изо дня в день в этой жизни. Если вы поговорите с кем-нибудь из «скорой помощи», они расскажут вам такие же истории. Это есть даже в нашей литературе. Все здесь знают, что есть вещи, которые мы не можем объяснить, что есть нечто большее».

Джон Р. Борн, доктор остеопатии

Доктор Борн практикует семейную медицину в Уитоне, штат Иллинойс, и был моим единственным напарником с тех пор, как мы объединили нашу практику в 2007 году. Трудно поверить, что мы так долго сотрудничаем, и я не помню, чтобы у нас когда-нибудь были разногласия. Он окончил Чикагский колледж остеопатической медицины и учился в ординатуре в том же институте.

У него особый интерес к управлению в сфере здравоохранения, и он даже ходил в вечернюю школу, чтобы получить степень магистра делового администрирования в Бенедиктинском университете в Лиле, штат Иллинойс. Благодаря выдающимся навыкам его избрали представителем медицинского персонала в центральной больнице Ду-Пейдж в Уинфилде, штат Иллинойс, в которой работали более 700 врачей. Эту должность можно занимать только один год, и я помню некоторые особенно загруженные дни, когда у него было одно или два совещания до утренних рабочих часов. И ему нужно было проводить обход в четыре утра, чтобы успеть все сделать.

Один из его троих детей начал учиться в колледже, а другой поступает через год. Его первый сын так хорошо сдал вступительные экзамены (отличные оценки) и у него такой высокий средний балл (одни пятерки), что ему предложили несколько стипендий в Инженерной школе в Университете Иллинойса. Джону (друзья называют его Джей Би) даже позвонил декан, который сказал, что придется отозвать некоторые стипендии, так как в противном случае его сын будет получать значительно больше стоимости его обучения.

Джей Би очень любит автомобили, и его фаворит — это «Корвет Стингрей». К сожалению, машина уже старая, и больше невозможно найти к ней запчасти. Он воздержался от покупки новой, чтобы отложить деньги на колледж. Теперь, когда его старший сын хорошо устроился, а младший тоже не отстает, я с нетерпением жду поездки на новом «Корвете»!

Гордон Д. Браун, доктор медицины

Доктор Браун — интервенционный рентгенолог[56], практикующий в пригороде Солт-Лейк-Сити, штат Юта. Он окончил медицинский факультет Университета Юты, там же прошел интернатуру, а ординатуру — в медицинском центре Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе.

Когда он только приступил к работе, интервенционная радиология находилась в зачаточном состоянии и многие больницы не поддерживали это направление. Я шучу, говоря, что он «не настоящий врач», но его специальность теперь стала опорой каждой больницы. Его работа заключается в том, чтобы делать ангиографию, восстанавливать проходимость кровеносных сосудов, проводить биопсию органов и опухолей без разрезов на коже, а помещая катетер через иглу в те сосуды и протоки организма, в которые планируется вмешательство, конечно, с анестезией, в нескольких местах тела, включая печень, почки и даже поджелудочную железу.