Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Да, кстати, сегодня ко мне вечером должен зайти один мужчина. Зовут Олег. Он из города. Вы уж его, пожалуйста, проводите в мою комнату, Матрена Степановна. Век буду вам благодарна.
И, довольная произведенным впечатлением, Марина быстро вошла в дом и закрыла за собой дверь, чтобы не отвечать ни на какие вопросы.
Войдя в свою комнату, она сразу же бросилась к зеркалу. Оно не было занавешено черной тканью, вопреки совету бабки Матрены, но покрылось густым слоем пыли, накопившейся за последние недели. Марина, сняв с головы платок, наскоро протерла его. То, что она увидела в зеркале, ее не обрадовало. Когда Марина смотрелась в него последний раз, лицо казалось моложе, морщинок возле глаз было меньше, а щеки не выглядели такими впалыми. И можно было только гадать, чем она сегодня привлекла учителя из города. А то, что он ею заинтересовался, Марина почувствовала сразу. Женщины всегда чувствуют это. А Марина была настоящей женщиной. Во всяком случае, до того, как в ее жизни случилась беда…
Но почему-то сейчас думать о плохом ей не хотелось. Вместо этого Марина занялась своим лицом, чтобы с помощью тонального крема, теней для век и губной помады придать ему чуть больше привлекательности. После косметики наступил черед платья. Она выбрала платье строгого темно-изумрудного цвета, но открывающее плечи и немного грудь. На этот раз Марина удовлетворенно вздохнула, глядя в зеркало. Теперь она была готова к вечернему свиданию. Былой молодости и красоты вернуть в одно мгновение не удалось, но вышло вполне прилично, учитывая то время и средства, которые ей были отпущены. Марине пришли на память строки когда-то любимого ею стихотворения:
Ночь сойдет с ума.
Звездопад взъярится.
Ты придешь сама,
Дикой кобылицей…
«Но до этого еще очень и очень далеко», – подумала она со вздохом, присела на стул у окна и стала ждать. Картина была похожа на ту, что Олег увидел в школе, но разительно отличалась от нее по цвету и настроению.
Однако минуты складывались в часы, а мужчина, которого Марина ждала, все не приходил. Солнце нырнуло за крыши. Бабка Матрена пришла со двора и какое-то время шумно возилась на кухне, гремя посудой и ворча. Затем и она утихла. Сумерки за окном сгустились до мрака. Изредка где-то в отдалении взбрехивала собака, мычала корова. Когда смолкли и эти звуки, Марина поняла, что никто не придет.
Разочарованная, она разделась, смыла с лица косметику и легла в кровать. Постель была очень холодной. Марина закуталась в одеяло и долго не могла согреться, дрожа всем телом. Один раз у нее сильно кольнуло в области сердца, словно извещая о чем-то недобром, но вскоре боль прошла. И она забылась уже под утро, с первыми криками петухов, беспокойным сном, в котором одно сновидение было ужаснее другого…
Олегу показалось, что он проснулся от истошного крика петуха. Он прислушался, но крик не повторился. Тогда он открыл глаза и увидел Тимофея. Старик сидел напротив на стуле, прикрыв глаза. Казалось, что он дремал. Но едва Олег шевельнулся, глаза Тимофея открылись, и в них не было и тени сна, а только тревога и забота.
– Доброе утро, – сказал он. – Как жив-здоров, добрый молодец?
– Все тело ломит, – ответил Олег. – И голова болит. Кажется, я заболел.
– И не мудрено, – хмыкнул Тимофей. – Зачем тебе надо было купаться в одежде в озере?
– Не помню, – признался Олег. С удивлением спросил: – А я что, купался в Зачатьевском озере?
– Во всяком случае, так сказал Михайло, который принес тебя бесчувственного на руках домой в полночь. – Тимофей покачал головой. – Что с тобой случилось? И как ты оказался на озере? Ведь это же совсем в другой стороне от дома бабки Ядвиги, куда я тебя послал. Хотя бы это ты помнишь?
– Вспомнил! – воскликнул Олег, вскакивая с кровати. – Бабка Ядвига! Это она направила меня к озеру. А там…
Он не договорил. Ему вдруг показалось невероятным все то, что с ним случилось вчера на озере. Поющая голая женщина на валуне, то ли Марина, то ли нет, которая едва не утопила его в воде. Треск в кустах, а потом выбежавший из них косматый детина, показавшийся ему еще страшнее, чем медведь, появления которого он ожидал. В такое было трудно поверить. Не привиделось ли ему все это в страшном сне этой ночью из-за того, что он заболел накануне после купания в озере, о котором просто забыл?
– Так ты говоришь, меня принес домой Михайло? – спросил Олег, снова садясь на кровать. – И что он рассказал?
– Сказал, что нашел тебя на берегу Зачатьевского озера в мокрой одежде и почти обезумевшего. А потом ты просто брякнулся в обморок. – Тимофей осуждающе вздохнул. – И больше ни словечка я из него не вытянул. Молчун он, не в пример мне. Так что с тобой случилось?
– А кто он такой, Михайло? – поинтересовался Олег, чтобы уйти от ответа на вопрос, который был ему неприятен по многим причинам. – Я ведь с ним так вчера и не познакомился.
– Разное я от людей, которые здесь бывали, слышал, – ответил старик. – Одни говорили, что он лесник, другие – что лешак, так что выбирай сам, что тебе больше по вкусу. А как по мне, так это добрый друг и помощник Ратмира, который любил его словно родного сына. Даже хотел его обучить всему, что знал сам, да не успел. – Тимофей, видимо, решив, что наговорил лишнего, неожиданно сухо закончил: – А об остальном Михайло сам тебе расскажет, если захочет. Надеюсь, что вы подружитесь.
– Так он придет сегодня, или мне опять к бабке Ядвиге идти? – с затаенным страхом спросил Олег.
Тимофей заметил это и насмешливо сморщил свой носик.
– Я ее и сам побаиваюсь, – признался он. – Было время, она здесь частенько бывала. Я уж грешным делом думал, не хозяйкой ли в своем доме Ратмир хочет ее сделать. Да что-то не сложилось у них…
Старик действительно был словоохотлив, либо соскучился по собеседнику за то время, что жил один в доме после смерти хозяина. Он мог говорить часами, не обращая внимания на то, слушают ли его. Но у Олега сильно болела голова, и разговор для него сейчас был настоящей пыткой. Даже громкий звук голоса периодически вызывал у него приступ боли. Не сдержавшись, он поморщился. Заметив это, Тимофей подскочил со стула.
– Что же это я, старый дуралей, – воскликнул он, искренне каясь, – все
