Неожиданно он понял, что с его внешностью что-то не так. Ну, не то, чтобы Симон так сильно интересовало, как он выглядит, чтобы привередничать, но в этот раз он с трудом себя узнал.

Глаза на загорелом лице прежние, ярко-зеленые; темные волосы – немного длиннее, чем обычно. Но на этом сходство заканчивалось. Черный фрак с бутоньеркой в петлице, белоснежная рубашка, тщательно отутюженные брюки… Волосы, похоже, побывали в руках неизвестного, но явно очень дорогого стилиста. И, что самое важное: парень в зеркале казался старше на несколько лет.

Симон откинул со лба прядь волос, чтобы убедиться, что ему сниться сон про себя, а не какого-то известного актера. Пока он растерянно рассматривал отражение, послышалась торжественная, с детства знакомая мелодия, и Симон повернул голову. Это удалось с трудом. По левую руку от него были настежь распахнуты стеклянные двери, и взгляду открывалась дорожка, пролегавшая между множеством скамеек, вся усыпанная белыми лепестками. Симон даже думать не хотел, сколько цветов загубили ради этого праздника. Хотя, и музыка, и чья-то смутно виднеющаяся вдали фигура в белом платье, привлекли его внимание, заставив подумать о том, что стоит сделать несколько шагов, чтобы увидеть…

– Симон!

Спенсер вздрогнул от неожиданности, и снова повернулся к зеркалу. В глубине блестящего стекла появилась стройная фигура. В глазах женщины светилась нежность. Длинные русые волосы обрамляли бледное лицо, платье с пышной юбкой и атласным цветком на груди необычайно шло ей. На него смотрела Ариана Спенсер – женщина, подарившая ему жизнь.

– Мама! – Симон собирался оглянуться, но услышал взволнованное:

– Не стоит оглядываться, Симон. Мы с отцом с трудом проникли в твой сон, поэтому просто выслушай, что я скажу.

– Папа? Где же он?

В ответ на его вопрос в зеркале отразился еще один размытый силуэт. Мужчина опустил руку на плечо жене, кивнул Симону, но ничего не сказал…

– Симон, связь матери с ребенком сильнее, чем у отца, поэтому я сейчас могу говорить с тобой, а Джон – только присутствовать. Ты находишься в одном из вариантов будущего. Приближаются трудные времена, и для людей, и для вампиров. Но, если ты откроешь свое сердце любви, то сможешь многих спасти.

– Любовь? Мама, даже спрашивать боюсь…Это будущее, в котором случится моя свадьба? А с кем, если не секрет?

– Твое сердце знает ответ. Доверься ему, оно никогда не солжет. Любовь не бывает легкой, и вам двоим выпала непростая судьба. Но не отказывайся от счастья из-за предубеждений, Симон. Есть только одна девушка, которая будет любить тебя ради тебя самого.

– Ты говоришь… Нет, ты не можешь говорить об Эмме Конни! Она – вампирка, совсем не любит меня, и с ней так сложно. И все вокруг словно сговорились мешать нам…

– Симон, прости, но даже тебе придется причинять боль другим людям. Нельзя сделать всех счастливыми. Мы с твоим отцом тоже не сразу нашли общий язык. Но, если любовь настоящая, ее ничто не сможет остановить. Любовь – это сама жизнь, Симон, и единственное, чем стоит дорожить. Когда ты покинешь этот мир, ты не сможешь забрать с собой ни друзей, ни славу, ни деньги, а только любовь – отданную и полученную.

Сынок, за гранью мира живых, можно увидеть многое. Судьба связала вас с Эммой не случайно. Магическая любовь соединяет тех, кто в прошлом был проклят, но любил безрассудно и честно. Я не могу рассказать тебе все, но не упускай возможности стать счастливым. Вам с Эммой дали еще один шанс, помни об этом…

– О чем ты, мама?

Комната начала таять и терять очертания, пол под ногами закружился…

Симон очнулся, когда за окном сиротливо завывал ветер, качая ветки кленов. Он вспомнил, что его покойная мать, Ариана, снилась ему и раньше. Но в прошлый раз сон был гораздо менее четким. Это случилось летом, после возвращения из школы, и именно тогда он всерьез задумался о том, чтобы принять партнерство.

***

Морис пришла на завтрак в дурном настроении. Она не могла простить Дороти, которая накануне так легко раскрыла людям, и, главное, Симону некоторые тайны. Подозрительность Спенсера в планы вампирки не входила, они еще даже не подружились по-настоящему, а эта стерва взяла и разболтала всем о её мечтах!

Морис снова яростно ткнула вилкой в омлет, представляя, что это круглое белое пятно – личико Дороти, когда заметила появившуюся в обеденном зале Конни. Вампирка пришла вместе с партнером, однако, шли они, молча, и не глядя друг на друга, и меньше всего напоминали парочку. Симон выглядел задумчивым, а Конни – бледной и уставшей. Похоже, вчера поклонники достали их обоих. Родани не понимала, зачем партнеры устроили вечеринку, не разобравшись в своих отношениях, но ситуация её более чем устраивала.

Морис сквозь полуопущенные ресницы рассматривала Эмму, идущую к столу «вечернего курса». Партнеры до сих пор сидели порознь. Случайное упущение или чей-то расчет, что их отношения долго не продлятся? Все-таки пара – человек и вампир – устраивала далеко не всех, даже со стороны смертных.

Родани улыбнулась, заметив, что единственное свободное место за столом осталось рядом с ней. Эмма, похоже, тоже обратила на это внимание, потому что неприязненно поджала губы.

Морис, которой вид недовольной «принцессы» всегда поднимал настроение, мгновенно сориентировалась:

– Садитесь ко мне, леди Конни! Я вас не съем, по крайней мере, не в этот раз.

Эмма чуть слышно вздохнула и опустилась на соседнее место. Морис, решив не отказывать себе в удовольствии, позлить соперницу, пока Симон их не слышит, ласково протянула:

– Хорошо выглядишь, Конни. Такая бодрая и свежая. Ах, ты же ничего не пила вчера… Так что не удивительно.

– Завидуете, мисс Родани? Иначе, с чего бы столько комплиментов с утра пораньше.

– Нет, просто интересно стало. Вы с Симоном – все еще партнеры? А то я, как его друг, всю ночь не спала – переживала за вас двоих. Похоже, ему нелегко приходится.

Морис наклонилась ближе к Эмме, чтобы их не услышали другие вампиры, и от этого вампирка передернулась.

– Наши отношения с Симоном – не твоего ума дело, – отрезала Эмма, даже не притронувшись к столовым приборам. Умеет же Родани испортить настроение!

– Конечно, не моего. Куда уж мне пытаться вбить между вами клин. Да и зачем? Ты же, Конни, сама все испортила. Не думала, что ты настолько непостоянна: сначала свела с ума полукровку Джонсона, теперь перекинулась на Берли. Кстати, вот уж не думала, что ты растратишь чары на такого. А, может, нашей «принцессе» захотелось поваляться в сене с безродным нищим вроде него? Думаю, при таких делах мне нужно просто подождать, и в один прекрасный день Симон сам придет ко мне.

Эмма машинально вытянула вперед правую руку. Несмотря на преподавателей и учеников, она прокляла бы Родани, если бы в этот момент в зал не влетела летучая мышь.