– Ну что я могу рассказать, даже не знаю. Мы не слишком тесно общаемся.

– Скажите, – вступила Катька. То есть Линда, – как часто Ангелина нарушала график работы?

– Да не нарушала она никогда. И не опаздывала. Просто два раза просила ее подменить, и все. Но предварительно всегда звонила.

– Припомните, пожалуйста, когда это было в последний раз, – заинтересовались мы. То есть мы с Линдой.

– В последний раз? Ну где-то три недели назад. Она даже пришла ко мне домой, а за ее спиной маячил какой-то мужчина. Ну и говорит, дескать, извини, но нам срочно нужно в столицу, в какой-то крутой ювелирный магазин. А на следующий день он надолго закрывался на реорганизацию в связи со сменой владельца.

– Что за мужчина? Муж?

– Нет. Это точно был не муж.

– Почему вы так думаете? – усомнились мы. Мы с Линдой. Ведь с кем еще Ангелина может куда-то ехать, кроме Юрочкина, из-за которого она бросила сногсшибательную карьеру?

– Она недавно на работу фотографии приносила из Турции. Муж у нее такой высокий, худой. А этот был такой… крепенький. Я еще тогда заинтриговалась, что это за мужик, раз не муж. Может, брат?

Катька зачем-то полезла в сумку, а я пристала, точно банный лист к интересному месту, к этому магазину.

– Не вспомните, что за ювелирный в Москве? Может, они станцию метро называли?

– Да нет. Я так поняла, что это «Даймонд» на Каширке. Это ведь самый крупный и широко разрекламированный торговый центр. Пару дней назад он вновь открылся, и теперь, говорят, цены там кусаются еще сильнее.

Я про Москву ничего не знала, поэтому на ее замечание никак не отреагировала, а Катька тем временем уже что-то нашла и протянула Вере.

– Он?

Женщина достала из кожаного футлярчика очки и, нацепив их на нос, взяла в руки фотографию Александра, заимствованную Катей у Натальи. Затем подняла на нас глаза поверх очков и, ни секунды не колеблясь, твердым, как скала, голосом произнесла:

– Да, точно. Он.

До «Даймонда» мы добирались почти два часа. Ювелирный отдел встретил нас сверкающими камнями, ошеломляющими ценами, многочисленными покупателями, шикарным интерьером и богатым сервисом, одним из представителей которого являлся симпатичный молодой человек лет двадцати, чьи глаза жадно перебегали с одной представительницы противоположного пола на другую, не зная, на чьей фигуре остановить свой взор. Я хотела сказать, не знал, пока не увидал Катерину, которая сегодня, кстати сказать, в своей новой мини выглядела гиперпотрясно. Та быстро врубилась в ситуацию и смело ринулась в атаку, не забывая при этом усиленно покачивать бедрами и томно вздыхать. Таким вот образом она и подкатила к этому продавцу, который ну прямо обомлел.

– Ах, не могли бы вы мне помочь? – спросила она с видом невинной овечки и принялась теребить верх и без того открытой донельзя кофточки, изображая пожар внутри. – Что-то сегодня так жарко…

– Безусловно! – ответил продавец-консультант Антон, как было обозначено на его бейджике, и, ненароком заглядывая за ворот Катиной кофты, зачем-то прибавил: – Для вас я сделаю что угодно!

– У меня есть одна проблема.

– Я весь внимание!

– Я живу с дядей и тетей. Семья наша очень обеспеченная. – Любитель дамского пола покосился на Катькин барахолочный прикид общей суммой в тысячу рублей, включая чулки и туфли. В глубине его глаз заплескалось недоверие. – Но в последнее время дядя стал к нам очень суров. Совсем не дает денег, говорит, их надо копить. Зачем, когда их и без того много? Нам теперь даже на нормальную одежду не хватает. – Недоверие сменилось жалостью и немного ужасом: как можно не одевать такую девушку? – Мы не верили, что он их копит, узнали, это просто отговорки. Соседка утверждает, что у дяди завелась любовница, которая и тянет из него все деньги. – Молодой человек закивал: да-да, такое бывает. – В подтверждение этому я случайно обнаружила в дядиных документах чек вашего магазина на довольно большую сумму. Может быть, вы вспомните, что и кому покупал дядя? Это было три недели назад, – завершила свой очередной любовный роман подруга и вновь полезла в сумочку стоимостью двести сорок пять рублей (пять рублей ей сбавили «за красивые глаза», как сказал продавец-мужчина). Ей бы стать писательницей!

– Сделаю все, что в моих силах! – заверил Антон. – У вас сохранился чек?

– К сожалению, нет, – с болью за все отечество ответила подруга. – Но у меня есть его фотокарточка. Вот, взгляните.

– Это ваш дядя? Молодой такой, даже не знаю… Хотя нет… Ну конечно! Вспомнил! – Кажется, он обрадовался еще пуще нашего. – С ним была женщина, молодая. Ой, простите, – осекся продавец.

– Ничего, я догадывалась. Как она выглядела?

– Вам повезло, я хорошо запоминаю женщин. – Ой, да неужели?! – Она была темноволосая, невысокая, вам по плечо будет, – обратил он на меня внимание. Я уж думала, что прозрачная. – Кстати, а вы подруга? – Вот те раз! Оказывается, я тоже очень ничего! – Или сестра?

– Тетя.

Это заявление его ненадолго деморализовало. Затем он продолжил описание «моей соперницы»:

– Она полная была. Я вообще предпочитаю худеньких. Еще голос неприятный. Гнусавый такой. Впрочем, кому-то, может, и нравится!

– Что они купили? – напомнила о себе Катя и на всякий пожарный случай наклонилась, якобы поправить застежку на туфлях.

– Потому я их и запомнил! Дело в том, что мы уже долгое время не можем продать одну вещицу – очень вычурное ожерелье из сапфиров. На вид – так себе, а цена – закачаешься! Сейчас я вам покажу. – На глазах у изумленных потенциальных покупателей и других консультантов он подскочил к центральной витрине и ткнул пальцем в реально отвратительную вещь, в ней только на панель.

– Правда ужас? А ваш дядя углядел и надумал купить. Некоторые состоятельные мужчины не разбираются в изысканности и готовы купить то, что первым бросается в глаза. Я уж понадеялся сбагрить наконец это сапфировое безобразие и получить законную премию, но увы! Дама оказалась утонченной и, обозвав выбранное мужчиной ожерелье полнейшей безвкусицей, отвела его к боковой витрине, заявив, что углядела кое-что получше. Вот так!

– И что они в итоге купили?

– Золотой браслет с россыпью изумрудов. – Мы присвистнули. Знала я, что дела у Крюкова шли хорошо, но чтобы настолько? – Да, это действительно была симпатичная вещица.

– Вы ничего не можете еще припомнить? Вероятно, он как-то называл свою спутницу? – пора было расставить все точки над «i».

– Называл, конечно. Но разве я сейчас вспомню?

Тут Катерина решилась на отчаянный шаг. Сказав мужчине: «Всего доброго», – она направилась к выходу и при этом так вильнула задом, что случайно попавшийся на пути ее бедра старик улетел на несколько метров в сторону, приложившись физиономией к витрине, той самой, за которой надолго прижилось сапфировое ожерелье.