– Где же твой хозяин хочет встретиться и когда? – спросил Слимп.

– На острове Ада, – быстро ответил бес, – место он указал на карте.

– И где карта? – спросила Аанти. – Только не говори…

– Вот здесь, – бес, хихикнув, ткнул себе пальцем в лоб, – хозяин сказал, что я должен отдать ее только вам и никому другому. Встреча должна пройти во время полного окончания цикла лун.

– Это же через два дня, – сказала Тэнаэ.

– Поэтому вам лучше поторопиться, – снова хихикнул бес, – на остров попасть не так просто.

– Сейчас ты у меня дошутишься, – пригрозила Аанти, – никто еще и не собирается на эту встречу, понял?!

– Хозяин предполагал, что вы можете отказаться, – кивнул бес. – Поэтому он сказал передать вам вот что: если хотите найти убийц и поджигателей деревень, отыщите древнюю пирамиду…

– Пирамиду? – переспросила Алиэнтэль.

– Не перебивайте! – сердито посмотрел на нее бес и продолжил: – …Отыщите древнюю пирамиду – она служит проходом. И убийцы хотят его снова открыть.

– Вообще бред какой-то, – поморщилась Аанти.

– Нет, не бред, – сказала Алиэнтэль и посмотрела на беса, – мы встретимся с твоим хозяином.

– Что?! Али! – Зак посмотрел на нее круглыми глазами. – Это же все может быть обманом.

– Если не хотите, мы пойдем одни, – пожала плечами Тэнаэ, встав рядом с сестрой, – а вы со Слимпом и гномами отправляйтесь сразу в Руну.

– Еще чего! – возмутилась Аанти. – Я с вами!

Алиэнтэль же, ничего больше не говоря, вышла из комнаты, оставив остальных самим принимать решение. За себя она уже все решила.

Ниира нашла ее на подвесном мосту. Эльфийка стояла, облокотившись на канатные перила, и смотрела в пропасть. Девушка подошла и тоже глянула вниз – высота была умопомрачительная, а на самом дне ущелья плавал туман, до которого не смогли добраться солнечные лучи.

– У тебя такой вид, будто прыгать собралась, – сказала Ниира, посмотрев на Алиэнтэль, и невольно посильнее ухватилась за канаты.

– Хм, наша беготня мало чем уступит такому прыжку. По крайней мере, концом. – В голосе эльфийки не было совершенно никаких эмоций.

– Наверно, – улыбнулась девушка, просто чтобы хоть как-то поддержать разговор, так как эльфийка была совсем не настроена на беседу.

Поэтому Ниира, чтобы долго не мучиться, сразу перешла к делу:

– Али, я знаю, что за время нашего знакомства у тебя могло сложиться мнение, что…

– …я тебе не нравлюсь, – равнодушно закончила Алиэнтэль, посмотрев на горизонт.

– Да, – кивнула Ниира, бледно улыбнувшись, – именно такое. Но, поверь, это совсем не так! Ну, сейчас не так, – поправилась она, – просто раньше я многое не понимала и…

– Ниира, успокойся, – сказала Алиэнтэль, улыбнувшись, – все это уже не важно.

Ниира удивленно смотрела на нее, и Алиэнтэль, горько усмехнувшись, пояснила:

– Очень скоро все закончится. И я или погибну или уеду отсюда, если все-таки судьба подарит мне жизнь.

– Что? Но… как же Зак?

– Он останется, – пожала она плечами, – ему будет лучше с другой.

– Но он же любит тебя! Почему ты говоришь так?!

Алиэнтэль промолчала, и Ниира, с трудом сдерживаясь, чтобы не разрыдаться, сказала:

– Вот поэтому ты мне и не нравилась! Ты не ценишь любовь…

– Глупая, – сказала Али, даже не посмотрев на нее, – ему же будет лучше, если я уеду.

– Это ты так решила?! И с кем ему будет лучше? Насколько я знаю, – тихо закончила девушка, отвернувшись, – у него до тебя других вообще не было.

Алиэнтэль удивленно посмотрела на собравшуюся уходить Нииру и спросила:

– А Илань?

– А что Илань? – не поняла девушка, оглянувшись и удивленно посмотрев на женщину.

– Разве у них ничего не было?

Глаза у Нииры стали круглыми, она развернулась и остановилась на месте, снова уцепившись за канаты.

– С чего ты взяла, что у них вообще что-то могло быть?! – прошептала она, быстро оглянувшись по сторонам, не слышит ли их кто.

Алиэнтэль пожала плечами, с интересом наблюдая за девушкой.

– А Зак тебе ничего не рассказал? – спросила Ниира, с надеждой посмотрев на Али.

– О чем?

Девушка снова осмотрелась по сторонам и еще тише прошептала:

– Ну, про Илань! Хотя вряд ли…

– Подожди, о чем он должен был рассказать? – не поняла Алиэнтэль.

– Знаешь, если он не сказал, то и мне не стоит…

– Ниира, – Алиэнтэль взяла девушку за плечо и посмотрела ей в глаза, – ты же знаешь своего брата. Если он что-то решил, то его не переубедишь. Он мне все равно не скажет.

– Поэтому ты меня пытать будешь? – спросила Ниира, невольно сжавшись.

– Если придется, – улыбнулась эльфийка. – Шучу. Просто скажи, что произошло?

– Только дай слово, что никому не скажешь, – сдалась Ниира.

– Ты же знаешь, я не из болтливых.

– Мы с Иланью больше десяти лет знакомы, – начала Ниира. – И поверь, она мужчин вряд ли когда-нибудь вообще сможет подпустить к себе… Зак только начинал свое жреческое служение, когда это случилось. Они верховного жреца сопровождали на праздник и как раз через пограничную заставу проезжали… Наверно, только это Илань и спасло. Она одна через эту проклятую заставу шла, без сопровождения, а их – трое громил-солдат…

– Понятно, – тихо сказала Алиэнтэль, уже не нуждаясь в продолжении истории.

И без слов было ясно, что это путешествие эльфийки могло легко закончиться в ближайшем лесу в зубах зверей, чтобы следы преступления скрыли.

– Вот тогда у Зака и начались вспышки силы, – кивнула Ниира, – от той заставы только руины остались, и солдат, а точнее, то, что от них осталось, пришлось соскребать с камней, чтобы хоть так похоронить. Зак Илань к нам привез. Она больше никого к себе не подпускала, даже жрецов. И прожила с нами почти полтора года, пока он лечил ее, потом переехала сюда.

– Полтора года лечил?! – не поверила Алиэнтэль, невольно вспомнив, каким лекарем был Зак.

– Ты не поняла? Раны тела исцелить легко. Для того чтобы исцелилась душа, нужно время. И забота. Это не быстрое дело.

– Как скажешь, – пожала плечами Алиэнтэль.

Ниира вспыхнула и довольно резко заявила:

– Ты бы поняла, если бы это с тобой произошло!.. – И запнулась, сама поняв, что сморозила глупость.

Алиэнтэль удивленно покосилась на нее, но ничего говорить не стала. А Ниира подумала, что уж с эльфийкой такого точно не может случиться в принципе. Скорее сама бы она оторвала тем солдатам все лишние органы, да еще и с едкой садистской ухмылкой.