Но я знал Кассиана, как самого себя. Возможно, даже лучше. Расскажи мы ему сейчас все, он бы не успокоился. Раздумья испортили бы ему праздник. А после всего, через что мой названый брат прошел за этот год и не только, он заслуживал передышки. Хотя бы нескольких спокойных дней.

Правда, в его сегодняшний спокойный день вошла встреча с Девлоном, а еще раньше – после бессонной ночи – утомительные упражнения на крыше Дома ветра. Мы все не очень-то умели отдыхать, но Кассиану отдых давался особенно тяжело.

– Вряд ли я смогу что-то добавить к известным тебе сведениям, – сказал Азриель, усаживаясь на кровать.

Врать он умел гораздо складнее, чем я, и это получалось у него легче.

– Но в лагерях чувствуют нарастающее недовольство. Лучше всего прояснить обстановку после праздников, пока все они дома. Посмотреть, кто сеет раздор. Проверить, не возрастет ли недовольство, пока воины дома и празднуют. Не снежные же бури внушают такие мысли.

Молодец Азриель! Потом будет легче сообщить Кассиану правду.

Если иллирианцы поднимут мятеж… Такое развитие событий я не хотел даже представлять. Мне оно дорого достанется. И Кассиану тоже. Сражаться против своих же соратников, против тех, к кому он себя причислял? Убивать их? Это коренным образом отличалось от расправы над иллирианскими отщепенцами, добровольно перешедшими на сторону Амаранты. Зверства, которые они творили во имя своей «королевы», не имели оправданий. Сейчас, если поднимется мятеж, все будет по-другому.

Я прогнал тревожную мысль. Потом. Пройдут праздники, и тогда разберемся с недовольными в лагерях.

К счастью, Кассиан склонялся к тому же. Трудно было его упрекнуть, особенно после спеси, высокомерия и откровенной неприязни военачальников. За час мы вдоволь наглотались словесного дерьма. Прошел не один век, но командиры младшего и среднего звена не могли простить Кассиану его возвышения.

Пытаться вытянуться на таких кроватях во весь рост было бессмысленно. Даже согнутые в коленях, ноги Кассиана упирались в изножье.

– Неужели кто-то спал на этой кроватенке? – ворчал он. – На ней лишь Амрена поместится.

– Ты не слишком громко скули, – посоветовал я. – Фейра и так часто зовет нас иллирианскими малышами.

– Она стала гораздо лучше летать, – усмехнулся Азриель. – Так что теперь у нее есть право судить о наших недостатках.

Меня охватила гордость. Вряд ли Фейра была прирожденной летуньей, но к полетам она относилась с исключительным вниманием и усердием. Я потерял счет времени, проведенному нами в воздухе. Драгоценному времени, выкроенному для себя.

– Если хотите, попробую найти кровати подлиннее, – предложил я Кассиану.

Накануне праздника мое предложение граничило с маленьким чудом. Мне бы пришлось перевернуть вверх дном весь город.

– Не трудись, – отмахнулся Кассиан. – Все лучше, чем диванчики в гостиной.

– Просто ты переусердствовал вчера с вином и не мог забраться на второй этаж, – криво усмехнулся я, заработав в ответ презрительный взгляд. – Но в нашем доме и впрямь стало тесновато. Если хочешь, могу перебросить тебя в Дом ветра.

– Скукота там, – зевнул Кассиан. – Аз спрячется в тенях, и я останусь совсем один.

Азриель выразительно глянул на меня. «Точно иллирианский малыш», – говорил его взгляд.

Пряча улыбку, я сказал Кассиану:

– Пожалуй, тебе пора обзаводиться своим жильем.

– У меня есть жилье. В Иллириании.

– Я говорю про Веларис.

– Мне не нужен дом, – возразил Кассиан, раскачивая хлипкое изножье кровати. – Мне нужна комната. Эта вполне бы подошла, но без кукольной кроватки.

Я вновь усмехнулся, но промолчал. Возможно, Кассиан скоро захочет заиметь свое жилище.

Пока же никаких побуждений к этому у него не было. Неста ясно заявила, что Кассиан ее не интересует. Ей не хотелось даже находиться с ним в одной комнате. Причину я знал. Я видел, как развиваются события, и предчувствия меня не обманывали.

– Что ж, Кассиан, с подарком для тебя мы определились. Новая кровать.

– Всяко лучше, чем подарки Мор, – пробормотал Аз.

Кассиан захохотал. Стены вторили ему раскатистым эхом.

А я, забыв о братьях, смотрел на Сидру.

Вечер. Канун праздника. Веларис, несколько недель шумно готовившийся к торжествам, затих. Казалось, жители умолкли, вслушиваясь в шелест снега. Здешний снегопад был мягким и красивым, совершенно непохожим на яростную бурю, которая бушевала над Иллирианскими горами.

Мы собрались в гостиной. В очаге трещал огонь. Хлопали пробки открываемых бутылок, наполнялись бокалы. С нами не было Несты и Ласэна, но это не портило праздничного настроения.

Я сидел в кресле у огня. Едва увидев вернувшуюся с кухни Фейру, я забыл про вино и глазами начал пить свою истинную пару.

Мор протянула ей откупоренную бутылку. Фейра подставила бокал. Пока наливалось вино, я наслаждался зрелищем.

Мне пришлось обуздывать взыгравшее желание. Трудно было не поддаться ему, видя очертания ее фигуры, удивительный цвет ее лица и кожи. Умом я понимал: мы в гостиной не одни, но чувства были сильнее ума. Темно-синее бархатное платье великолепно подчеркивало фигуру моей истинной пары. Глубокое декольте, еще более глубокий вырез на спине и шлейф до пола. Фейра не стала сооружать прическу. Локоны свободно ниспадали на плечи. Я предвкушал, как зароюсь руками в ее волосы, вытащу парные серебряные гребни. А потом я медленно сниму с нее платье.

– Ты добьешься, что меня вывернет на ковер, – прошипела Амрена, лягнув меня шелковой серебристой туфелькой. Моя соратница сидела в соседнем кресле. – Уйми свой запах… юноша.

– Прошу прощения, – смущенно пробормотал я.

Я посмотрел на Вариана, стоявшего возле кресла Амрены, и посочувствовал ему. Небесно-голубой с золотистой отделкой наряд Вариана соответствовал цветам Двора лета. Наш гость лишь улыбнулся и молча поклонился.

Странное зрелище. Очень странное. Наследный принц Адриаты здесь, в моем городе, в моем доме. Улыбается, попивая мое вино.

– А что, при Дворе лета тоже празднуют солнцестояние?

Угораздило же Кассиана открыть рот!

Вариан повернулся к дивану, на котором расселись мои братцы. Серебристые волосы принца сверкнули, отражая пламя.

– Конечно празднуют. Летом. Ведь в году два солнцестояния.

Азриель пригубил из бокала, пряча улыбку.

– Их действительно два? – простодушно удивился Кассиан.

Боги милосердные! Похоже, нас ждал весьма необычный вечер.

– Не вздумай ему отвечать, – сказала Амрена, отрываясь от бокала. – Кассиан не шутит. Он и впрямь глуп, что явствует не только из его вопросов, но и читается на физиономии.