пригласил в кабинет Соню, чтобы озвучить ее финансовое будущее. Рано или поздно придется подумать о замужестве, и, конечно, никто не останется без приданного.

«О важном скажу сразу: первой должна устроить свою судьбу Оля. Моя внучка загрустит, если ты уйдешь к мужу, и она лишится близкой подруги. Теперь вы станете чаще бывать в обществе, впереди вас ожидают балы, вечера и многочисленные знакомства. – Николай Степанович коротко вздохнул и побарабанил пальцами по столу: – Влюбленности у юных созданий случаются быстро и неожиданно, и порой так же стремительно приходит разочарование. Надеюсь, ты будешь благоразумной и осмотрительной. – Николай Степанович немного помолчал, расстегнул пуговицы жилета и промокнул лоб белым сложенным вчетверо платком. – Соня, я позволю себе поставить четкое и ясное условие. Сначала выйдет замуж Оля, а потом ты. Только в этом случаи, ты можешь рассчитывать на достойное приданное».

Николай Степанович назвал сумму. Она была приличной и, безусловно, позволяла надеяться на достойный брак с образованным молодым человеком. Для Сони вопрос будущего всегда оставался болезненным, она гнала прочь мысли на эту тему, однако вот теперь положение изменилось.

Искренне поблагодарив Николая Степановича, Соня вышла из кабинета и замерла, приложив ладонь к груди. Нет, она не собиралась замуж ни через год, ни через два, ни через пять, и на то была причина. Как сообщить будущему мужу и его семье о своем происхождении? Она – дальняя родственница Николая Степановича… Но это же неправда. Да, подробности сейчас никому не интересны, они не имеют значения: раз генерал Абакумов приютил Соню, значит, так надо. Но потом… Наверное, стоило поговорить об этом с Николаем Степановичем, однако пока не хватало храбрости, да и замужество представлялось чем-то далеким, нереальным, полупрозрачным и даже ненужным.

– Как я выгляжу? – обернувшись около дома Маши Землянской, спросила Оля.

– Прекрасно, новая прическа тебе к лицу.

– Мне тоже так кажется. Хорошо, что приглашение прислали сегодня, а не вчера. Иначе, я бы сошла с ума от нетерпения. Лиза, поезжай домой и забери нас ближе к ночи, Маша написала, что рано никого не отпустит.

Подруг у Оли было немного, Соня довольно быстро перезнакомилась с ними и нашла общий язык. Ее никто не норовил обидеть, наоборот, охотно принимали в игры и доверяли секреты. Время шло, девочки выросли, похорошели, и теперь все реже на столе появлялась коробка с фантами, и все чаще звучали обсуждения модных платьев, шляп, вееров. Случались первые влюбленности – придуманные или настоящие, голоса то понижались до шепота, то взлетали к потолку восторженными восклицаниями. Маша Землянская больше остальных подражала Оле, и последние месяцы ее платья тоже были ярки, а в прическе обязательно присутствовали маленькие аккуратные цветы или жемчуг.

– Как я рада вас видеть! – Маша широко улыбнулась и спешно устремилась навстречу.

– Где же он? – тихо произнесла Оля и пошла вперед, оставив Соню позади.

* * *

Мириться Димка не собирался, похоже, он опять был уверен в своей правоте. Я вымыла посуду, посмотрела на кухне комедийную мелодраму, порадовалась за героев, не знавших кошмаров ревности, и приняла душ. Наверное, чужая экранная любовь превратила меня в мягкий пирожок с повидлом, потому что мне захотелось помочь Димке успокоить нервы и заодно поболтать с ним о чем-о приятном.

Укутавшись в махровый халат, я зашла в спальню за вещами и остановилась около двери. Глупо же проводить вечер по разным комнатам и дуться друг на друга днями и неделями.

«Ладно уж, сделай первый шаг, – приободрила я себя, – видишь, он переживает…»

– Тебе не попадалась моя майка? – спросила я и улыбнулась, давая понять, что никакая майка мне не нужна, а я просто мирюсь.

– Нет, – резко ответил Дима и продолжил смотреть в ноутбук.

В коридоре запел мобильный телефон, и я устремилась к нему. Дашка Воробьева – бывшая одноклассница, звала меня в гости на новоселье, и я искренне порадовалась за нее и за себя, потому что душе срочно требовался позитив и желательно в огромном количестве.

– Это, конечно, не совсем новоселье, – смеялась Дашка. – Голые стены и бутылка шампанского! Но я сейчас такая счастливая, что до официального застолья ждать не могу. Мне нужно вам все показать. А салатами непременно накормлю, не сомневайся. Но позже, когда мебель появится, а то даже сесть негде. Я еще Свету и Вальку позвала. Жду тебя в пять!

Мы немного поболтали, а потом, в честь предстоящего девичника, я сделала витаминную маску для лица, умылась и пошла спать. Димка продолжал дуться, и я не стала ему мешать.

Глава 14

Петербург. Далекое прошлое…

Приветственно улыбнувшись Маше, Соня направилась к окну. Ей захотелось подождать остальных гостей в одиночестве, а уж затем влиться в разговоры и всеобщее веселье.

Довольно-таки просторная гостиная Землянских не располагала к танцам, здесь присутствовало слишком много мебели, картин и цветов. Мать Маши – Екатерина Андреевна, крупная женщина почти пятидесяти лет, именно так воспринимала уют. «Люблю, когда диванов и кресел в избытке, – говорила она с гордостью. – Человек должен иметь возможность сесть там, где ему вздумается».

После очередного званного ужина молодежь обычно устремлялась в соседний зал, там играли музыканты и на сверкающих подносах ровными рядами лежали сладости. А родственники и друзья постарше, оставались в гостиной для спокойной беседы, подкрепленной вином, наливками, шампанским и водкой. Это уж кому как нравится.

Почти сразу Соня почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд. Сначала обожгло шею, а затем жар поднялся выше – к лицу. Она никак не могла понять, кто и откуда на нее смотрит. Или просто разыгралось воображение и почудилось? Гости стояли, сидели, молчали, общались, раздавался короткий смех и обычные ничего не значащие восклицания. Но кто-то неведомый все же смотрел на Соню и будто пробирался в ее душу, стараясь коснуться скрытых тайн… Она еще раз медленно повернула голову направо, затем налево, и неожиданно взгляд остановился на входе в гостиную. Там, за порогом и распахнутыми дверьми, стоял высокий светловолосый молодой человек в темном костюме. Его поза была свободной, голова чуть приподнята, точно он в задумчивости внимательно изучал произведение искусства, пытаясь уловить штрихи и детали.

«Это двоюродный брат Маши, – угадала Соня, быстро отвернулась и тут же отругала себя за поспешность. – Почему он смотрит? Зачем?»

В груди задрожало волнение, но не привычное, которое в той или иной ситуации вспыхивает и гаснет, а иное. Необъяснимое.

– Саша! Мы тебя заждались, ты обещал вернуться гораздо раньше! – воскликнула Маша и поспешила навстречу брату.

Александр переступил порог и стремительно вошел в гостиную.

– Прошу прощения, – он обвел присутствующих извиняющимся взглядом. –