оружие служит вещественным доказательством о злостности дезертира, а потому все должно препровождаться вместе с дезертирами в уездную комиссию»43.

В июне-июле 1919 г. партийные и советские власти в Пермской губернии активно создавали систему оказания помощи семьям красноармейцев – пайковой, хозяйственной, продовольственной44. Предусматривалось в зависимости от обстановки на местах назначать или отменять паек семьям военнослужащих. Постановлением Центркомдезертир от 24 июня 1919 г. семьи дезертиров лишались пайка. Моментом восстановления права на паек считалось прибытие дезертира на фронт45. В сентябрьском постановлении Центркомдезертир семьи дезертиров лишались всех видов пособий и помощи46.

Для скорейшего налаживания работы Пермской губкомдезертир ей пересылались приказы Приволжского окружного военного комиссариата и Приволжской окркомдезертир, которые были основаны на положительном опыте борьбы с дезертирством в приволжских губерниях.

Так, важный шаг в улучшении положения семей красноармейцев был сделан приказом Приволжского окружного военного комиссариата от 22 мая 1919 г., согласно которому губернским и уездным комиссиям по борьбе с дезертирством следовало следить за своевременной выдачей пособий и выполнением полевых работ. В обязанности комиссий входило принятие заявлений от семей красноармейцев в случае неоказания им помощи47. Приказом Приволжской окркомдезертир от 23 сентября за семьями, в которых один из сыновей – дезертир, а другой – «честный красноармеец», сохранялись все виды помощи и пособий, установленные для семей красноармейцев48. Ее же приказ от 30 сентября предусматривал право на восстановление красноармейского пособия семьям дезертиров с момента добровольной явки таковых49.

В Пермской губернии Осинский уездный отдел социального обеспечения сообщал в исполком уездного Совета: «В июне месяце по восстановлении в Осинском уезде Советской власти волостные ревкомы не в состоянии были выполнить этой работы за отсутствием работников»50. Недостаток сведений объяснялся также частой сменой кадров в земельных отделах, вызванных мобилизациями, и нехваткой канцелярских принадлежностей51.

В июне-июле 1919 г. в Пермской губернии, как уже говорилось, формировалась система хозяйственной и продовольственной помощи семьям красноармейцев52.

«В состав Осинской комиссии по организации помощи хозяйствам и семьям красноармейцев (председатель А.В. Тетерин), образованной 31 июля 1919 г., вошли по одному представителю от уездных учреждений – исполкома Совета, Совета народного хозяйства, Земельного отдела, Отдела по организации посевных площадей, Отдела социального обеспечения, уездной комиссии по борьбе с дезертирством»53. Комиссией было проведено несколько заседаний, на которых разрабатывался план оказания помощи. Параллельно были размножены и разосланы по волостям распоряжения центра и губернии. После этого по Осинскому уезду были отправлены с нарочными 800 тыс. руб. для распределения между семьями красноармейцев. Но поскольку не имелось каких-либо сведений о точном количестве красноармейских хозяйств, деньги распределили пропорционально посевной площади каждой волости. При этом нарочные не учли, что «в некоторых волостях красноармейские семьи имели небольшую посевную площадь и наоборот»54.

Помощь также оказывалась в виде обработки почвы, уборки урожая, трав и хлебов, заготовки дров. Например, в Крыловской волости производилась вспашка, уборка урожая и молотьба в хозяйствах семей красноармейцев, на что было потрачено 18 тыс. руб.55

Неблагоприятная обстановка сложилась в Камбарской волости. В период власти белых здесь пострадали 28 семей красноармейцев. К моменту освобождения волости тут насчитывалось всего 155 семей, включая 98 военнослужащих старой армии. Помощь оказывалась в виде уборки сена, заготовки дров, во время посевных работ. Всего на это потребовалось 10 тыс. руб.56 В Дубровской и Заводо-Михайловской волостях сведений о количестве семей красноармейцев вообще не было, но там израсходовали 10 тыс. руб. на сельхозработы. В Александровской волости 21 красноармейскому хозяйству помощь не была оказана вовсе.

Количество семей красноармейцев сильно варьировало. Например, в Шармейской и Елпачихинской волостях их было 358 и 523 соответственно. А в Устиновской и Богомягковской —60 и 20. Это существенно затрудняло своевременное оказание необходимой и пропорционально соответствующей помощи57.

В целом объем работ, которые следовало выполнять в порядке помощи семьям красноармейцев, в действительности был невыполним. Тех сил и средств, которые на тот момент имелись в распоряжении местных властей, оказалось явно недостаточно для решения поставленной задачи. В Больше-Усинской волости существующие для этой цели уборочные отряды состояли из 27 пленных колчаковцев. Работы выполнялись несвоевременно и некачественно. Сказывались и последствия предыдущих людских и конских мобилизаций. Так, из-за отсутствия тягловой силы сжатая рожь не вывозилась и вновь прорастала58.

В Усть-Кишертской волости Кунгурского уезда осенью 1919 г. местные кулаки сожгли дома советских работников, но в результате предприимчивости последних руками поджигателей были отстроены новые жилища59.

В дополнение к материальной помощи Пермская губкомдезертир установила контроль за работой органов власти и их представителей по оказанию помощи семьям красноармейцев. Контролю подлежали отсобезы, земотделы, продкомы, жилкомы и другие организации. В докладе комиссии говорилось: «Предупредительным методам борьбы губкомдезертир придает более серьезное значение, чтобы отделы действительно удовлетворяли все семьи красноармейцев и в первую очередь всеми видами пособия и пайками, положенных декретами СНК». Губкомдезертир требовала регулярной отчетности, созывала заседания с представителями губернского комитета партии большевиков, госконтроля, губвоенкомата и гарнизона. Отмечалось, что «удовлетворение семей красноармейцев идет очень плохо, отделы мотивировали неимением технических работников», «многие волости не являются за получением пайков по месяцу и более, уездами по отношению к этому не предпринимается никаких мер, отнекиваются ссылкой за неимением работников: „таскать и не перетаскать нам дезертиров“»60.

* * *

Осенью в ходе упрочения Советской власти в Пермской губернии была воссоздана сеть комиссий по борьбе с дезертирством. С этой целью в Пермь, как уже говорилось, был командирован представитель Приволжской окркомдезертир61.

Несмотря на то, что приказ № 144 Пермского губвоенкомата (военный комиссар – Шелыхманов, военрук – Сергеев) о формировании в губернии и уездах комиссий по борьбе с дезертирством датирован 2 сентября62, губернская комдезертир приступила к работе еще 3 августа, когда были составлены и оформлены ее первые документы63. По одним сведениям, губкомдезертир располагалась на пересечении улиц Петропавловской и Сибирской, в здании бывшей управы, где находилась губЧК, по другим – на пересечении Оханской и Екатерининской улиц.

В ее штате числилось шесть сотрудников: председатель и два члена комиссии, делопроизводитель, два переписчика и рассыльный, что было на одного сотрудника меньше (отсутствовал секретарь), чем предусматривалось постановлением Центркомдезертир относительно штатного состава по губернии64. Самый высокий оклад был у председателя и членов комдезертир – 600 руб., секретарь с делопроизводителем получали по 550 руб., переписчики —400–500 руб.

Сохранился список имущества губкомдезертир на 1 января 1920 г., который дает представление о ее бюрократическом аппарате: столов письменных – 5, столов простых – 3, стульев – 20, чернильниц – 4, линеек – 5, счет – 2, машинок пишущих – 2, ламп электрических – 3, ламп простых – 2, шкафов – 1, диванов мягких –