такими энергичными мерами, чтобы достигнуть в кратчайший срок действительных результатов, вызывающих общее убеждение невозможности дезертирства. Работа укомдез протекает на моих глазах, всякое ослабление или промедление я тщательно пресеку»103. Председатель также призвал все уездные власти оказывать полное и постоянное содействие комиссиям в их работе. Данный приказ наделял широкими полномочиями работников по борьбе с дезертирством и предусматривал, по сути, использование ими любых средств.

В резолюции Пермской комиссии по борьбе с дезертирством от 6 октября 1919 г. уездным комиссиям давалось разъяснение о следующих категориях дезертиров: дезертировавшие с дороги следования части на фронт или обратно, на тыловую стоянку, а также отставшие; дезертировавшие с санитарных поездов, летучек, госпиталей; просрочившие отпуска и задержанные (подлежали зачислению в роту дезертиров); просрочившие отпуска и добровольно явившиеся на сборный пункт военкомата104.

12 октября приказом Пермской губкомдезертир в обязанности войсковых частей, управлений и учреждений, комиссариатов вменялось своевременно сообщать о каждом случае дезертирства красноармейцев по истечении трехдневного срока со дня самовольной отлучки105.

16 октября председатель Пермской комиссии обратился к уездным комиссиям с требованием прекратить выдачу ими удостоверений личности дезертирам, так как, по его мнению, «это способствует еще большему дезертирству». Объявлялось также о привлечении виновных к строгой ответственности «за умышленное способствование к дезертирству»106.

Следующим шагом активно работавшей Пермской комдезертир стал приказ проверять документы на пристанях и станциях, провести облавы с применением репрессий на пароходах и поездах, и организовать широкую агитацию о вреде дезертирства, расклеив плакаты-воззвания дезертирам, укрывателям и населению107. При этом целью облавы устанавливалось не только задержание дезертиров, но также выявление и устранение недостатков в работе местных властей – тех недостатков, которые ведут к росту дезертирства и мешают с ним бороться.

Операция по задержанию дезертиров включала несколько этапов.

Накануне составлялся список дезертиров. Обязательным условием для посылаемых с этой целью отрядов было присутствие в их составе красноармейцев и коммунистов. На отряды возлагалась большая ответственность, и об этом им сообщалось накануне отправки.

С отрядом следовал представитель губкомдезертир и один-два агитатора от агитационно-просветительского отдела исполкома. По прибытии происходило объединение губернских и уездных сил – комиссий, исполкомов, чтобы они на месте «видели» недостатки отдела соцобеспечения, земотдела, продкомов в выдаче пособий, продовольствия и оказании помощи семьям красноармейцев. Такая оценка ситуации позволяла лучше и конкретнее представить причины дезертирства и наметить меры по их устранению.

Следующим этапом было собственно задержание дезертиров. Сначала в село или деревню засылалась разведка «под видом дезертиров», которой предстояло выяснить, где находятся дезертиры и как относится к ним местное население. Получив сведения, разведка возвращалась. После чего готовился уже план задержания дезертиров.

Практика показала, что эффективнее всего было проводить облавы ночью, так как днем дезертиры скрывались в лесах. Накануне оцепляли населенный пункт, на дорогах выставляли часовых, тщательно проверяли деревни, сараи, огороды, овины. Обращали внимание на поля, где «во ржи могли скрываться дезертиры», но предписывалось при этом «не мять посевы». Весь процесс проходил в присутствии представителя сельского Совета, который в идеале должен был еще и указывать место нахождения дезертиров.

При обнаружении дезертира дома его арестовывали и отправляли в комдезертир. В случае отсутствия такового брали одного из членов семьи и уводили в комдезертир для зачисления в тыловое ополчение на срок от одного до трех месяцев до момента явки дезертира-родственника.

При проведении активных мероприятий по задержанию дезертиров власти стремились не навредить крестьянам и их хозяйству и в то же время пытались привлечь к строгой ответственности провинившихся: «Во время полевых работ делать это так, чтоб не отразилось на работах. Отряду, производящему облаву, вести себя тактично по отношению к жителям, не допускать оскорблений, насилия, а также реквизиции продуктов… Предавать суду ревтрибунала не только лиц, позволивших сделать это, но и также и начальников отряда, которых судить беспощадно»108.

Такая борьба с дезертирством велась в условиях, когда мобилизация еще не была объявлена. Поэтому понятие «дезертир» кроме мужского населения подразумевало женщин, детей, стариков, на которых тоже устраивались облавы. Отчасти это было обусловлено тем, что хорошо организованные банды дезертиров сами пытались проводить «мобилизации» в свои ряды, включая в свой состав стариков, «не могущих ездить верхом»109.

Положительным «попутным» результатом облав являлось то, что среди задержанных оказывалось немало уголовных преступников.

В осенние месяцы 1919 г. по Пермскому уезду было проведено 8 облав, по Оханскому – 12, по Осинскому – 15, по Кунгурскому – 25, по Усольскому – 7, по Чердынскому – 5110. Однако уездные облавы прошли без задержания дезертиров. Причины оставались те же: «не было мобилизации, поэтому не представлялось возможным отличить дезертиров от непризванных». Не принесла результатов и проверка губкомдезертир по городу и уездам служащих советских учреждений на предмет их обязанности отбыть воинскую повинность. Облавы оказывались безрезультатными также и потому, что отряды не могли оцепить весь район, вследствие чего дезертирам удавалось скрыться. Более того, сам процесс задержания «нарушал покой мирных граждан»111.

Руководитель 7-й группы контрольно-организационного отряда в Савинской волости Осинского уезда И. Костерин докладывал: «Ходить по ночам совершенно невозможно, часто слышны выстрелы, неизвестно кем производимые. Мною совместно с отрядом делались облавы по деревням, но население не хочет выдавать своих односельчан и до сих пор скрывает дезертиров так, что в деревне найти дезертира очень трудно, если только делать поголовный обыск в каждом доме. Необходимо иметь вооруженную силу, посредством которой можно будет вылавливать дезертиров…»112

Осенью 1919 г. в связи с усилением дезертирства в Осинский и Пермский уезды были направлены контрольно-организационные отряды по 13 групп во главе с «тройками»113. При этом каждой группе был определен конкретный район действий «для учета и выкачки хлеба и ловли дезертиров», а также организации агитационно-политической работы среди населения, в частности – проведения митингов на темы о Советской власти и о вреде дезертирства: «Дезертирство старой армии», «Дезертирство Красной Армии и его вред», «Что такое Советская власть, цель ее, задачи»114. Группы с приданными им военкоматом и красноармейцами (по 10 человек) действовали в районах не более месяца. Руководитель «тройки» имел право менять ее состав, а также, «сообразуясь с необходимостью, отзывать и переводить группу из одного места в другое»115.

* * *

Одновременно с активным использование разведки и облав самым распространенным способом в деле борьбы с дезертирами в 1919 г. продолжали оставаться «недели добровольной явки».

Такие «недели» требовали серьезной подготовки. Нельзя было без проведения накануне определенных действий объявлять о ней. Работники уездных комиссий могли получить выговор от председателя губкомдезертир за неправильную организацию «недель». Так, 18 сентября 1919 г. председатель Пермской губкомдезертир Антипов указал на несогласованность