— Я в этом и так не сомневался. Ты собирался рассказать, что тебя бесит, — напомнил Леон.

— Так эти ж, наследнички! Сейчас они пузыри из соплей носом пускают, рассказывая, как они дружили с Яном и как он бы обязательно им помог. А вот ни хрена! Когда шел суд, они все, тогда еще без несчастных детей, прям из трусов выпрыгивали, как в камеру попасть хотели. Как они этого бедного Яна называли — ты бы послушал!

— И слушать не хочу.

Если его что и удивляло, то только само преступление Сирягина, такого он не ожидал. Что же до его детей, то их искусственность чувствовалась сразу. Но Леон все равно не понимал, как в эту историю влезла Анна. Она знала о прошлом Яна, должна была знать! Может, она согласилась на это замужество, потому что хотела его защитить? После того, как на них напали, Леон допускал, что Сирягины способны не только в микрофон рыдать.

Вот только почему она утверждает, что виновна в гибели Яна? Анна не лжет, для нее это вопрос принципа. Если она говорит, что стоит за этим пожаром, так и есть. Но зачем ей убивать своего мужа, зачем все это?

Его размышления прервала очередная гневная тирада Ярика:

— Знаешь, что я хочу сделать? Я хочу рассказать всем правду! Как можно это терпеть? Все, что они говорят про Аню… Я ж доказательства соберу, ты меня знаешь!

— Не смей, — нахмурился Леон. — Понял? Даже не думай об этом!

— Но почему? Они же оскорбляют ее!

— А похоже, что ее это задевает?

— Ну… нет, — смутился Ярик.

— Вот именно. Я попросил тебя разобраться в этом не для того, чтобы кого-то публично проклинать. Мне нужно было понять, могли ли Сирягины организовать то покушение.

Тут уже даже взбешенный Ярик задумался и перестал тянуться к топору войны.

— А фиг его знает! Хочется сказать, что да, но они ж и правда убогие. Журналисты уже проверили: у них мало имущества, живут в какой-то конуре. Баба эта не работает, хотя, думаю, ток-шоу ей приплачивают за откровения. С сыном Сирягина тоже непонятно, он перебивается разовыми заработками. Я допускаю, что какие-то деньги у них припрятаны за щекой. Но ты сам знаешь: таких наемников через объявление в интернете не находят. Тут кто-то четко все организовал!

— Вот и нужно понять, кто — заключил Леон. — Продолжай искать. На Сирягиных сейчас больше журналистов слетелось, чем мух на кучу навоза. Они сами не рискнули бы связываться с наемниками. Но кто в их окружении мог это сделать?

— Понял, шеф, отыщем, — широко улыбнулся Ярик.

— Не увлекайся только, Штирлиц. Мы не знаем, почему спился и погиб Сирягин-старший. Возможно, как раз детки что-то с ним сделали, чтобы он перестал сливать их наследство. Но вот незадача — все перешло к Яну, и тогда убили его. Остается только Анна, и ее мы как раз должны защитить.

Леон подписал последний лист в пачке документов и поднялся из-за стола. Перерыв на относительно мирную жизнь закончился — и нужно было снова возвращаться к расследованию.

* * *

Анна редко позволяла себе злость во время работы — злость отвлекает. Да и сейчас она сдержалась, хотя это было намного сложнее, чем обычно. Она снова и снова напоминала себе, что они не могли предугадать появление новых обстоятельств. Дима вроде как договорился со следователем, и тот должен был предупредить их! Но, видимо, не счел это достаточно важным.

Она и сама не сомневалась, что Вячеслав Гордейчик ни в чем не виноват. Но Анна считала, что отпускать его нельзя, просто на всякий случай. И она оказалась права: он исчез сразу же после выхода из отделения. Из-под стражи его освободили, но в квартиру он так и не вернулся, и никто не знал, где он.

Это было плохо. Вряд ли он сам, еще не оправившийся от шока, пошел искать сына. Скорее всего, убийца использовал мальчика, чтобы управлять им. У этого психа свой план, и Гордейчик нужен ему, без него история не выстроится так, как надо.

Ей казалось, что со стороны она выглядит спокойной. Посторонние и правда не заметили бы, что она нервничает, но Леон ведь не был посторонним.

— Тебя это действительно так задело? — удивился он.

Леон пришел к ней, чтобы сообщить эту новость лично. Он прекрасно знал, что рискует, вредит себе, так часто мелькая перед журналистами. Ему было все равно, он, кажется, даже хотел спровоцировать Сирягиных, заставить их снова напасть — и показать всему миру свою сущность. Анна была рада, что он пришел, его присутствие, тихое, спокойное, помогало ей подавить гнев.

— Меня задело то, что мы действуем по его сценарию, — пояснила она. — У нас есть все возможности не делать этого, испортить ему все, но нет, мы невольно подчиняемся!

— Ты утрируешь.

— Разве? Ему нужен был Гордейчик! Думаю, он не знал про следящее устройство в машине, но не сомневался, что рано или поздно этого парня выпустят. Ему не нужен был суд и приговор, потому что приговором точно не было бы повешение, у нас его вообще не практиковали! Он хочет, чтобы все было, как у Кристи, и возьмет дело в свои руки.

— Но мы ведь знаем, что он не подражатель, — напомнил Леон.

— Да, а еще знаем, что он расчетливый, холодный и дотошный ублюдок. Уж что-что, а главное достижение Кристи он не упустит!

— Главное достижение?.. По-моему, ты переоцениваешь это. Кристи ведь не убивал Эванса, он просто добился его казни.

Анна только вздохнула. Обыватели! Даже лучшие и умнейшие из них порой ляпают потрясающие глупости. Кому из них полагается быть экспертом?

Она не любила спорить просто так, ей было все равно, кто там что думает. Но сейчас обсуждение прошлого помогало Анне успокоиться. Ей нужно было срочно понять, что именно задумал подражатель. Он уже отошел от канона, когда не убил Дениса вместе с матерью. Может, и для Вячеслава он приготовил другую судьбу?

— Поверь мне, Эванс был для него тем трофеем, который вешают над камином и показывают всем. Это было не просто убийство, а убийство руками толпы. Кристи наслаждался возможностью управлять одной жизнью, отнимая ее. Теперь же он управлял многими жизнями, заставляя людей думать и действовать так, как ему хочется. Для человека вроде Кристи это был настоящий триумф, для британской судебной системы — провал, настолько грандиозный, что он вошел в историю.

— Почему провал? Только потому, что они поверили в ложь Кристи?

— Не только, — ответила Анна. — Просто они построили обвинение в основном на показаниях Кристи и его жены, хотя там хватало улик, которые оправдывали Эванса. Серьезно, разве что не было большого неонового знака с надписью «Этот парень невиновен!»

Она невольно вспомнила одну из самых известных фотографий Тимоти Эванса — уже судебных. Молодой парень, запуганный, сжавшийся, зажатый между полицейскими. Пожалуй, он еще надеялся, что справедливость, хоть какая-то, восторжествует и ему не придется умирать. Вот только верил в это он один.