– Мать…

Связался бы Король с крестьянкой?

– Мы – идиоты, – прошептала Алаис холодеющими губами. И, судя по взгляду Луиса, он разделял мнение герцогини.

Король и крестьянка? Или купчиха, или знатная дама?

Чисто гипотетически это возможно. Но такую связь крайне сложно скрыть от окружающих, если только не…

– Он пускался в загулы? Луис, ты же читал?

Что пришло в голову Алаис? Да только Людовик Пятнадцатый с его Оленьим парком[2]. Хочешь спрятать лист? Сажай лес!

– Я даже не задумывался…

– У него были любовницы?

Феликс робко кашлянул, привлекая внимание.

– Я читал, что после смерти жены и детей его величество топил горе в вине, чем и воспользовался Дион.

Ага. Топил горе в вине. А попутно и детей делал… и какое тут вино? С него точно детородные функции не увеличатся, вот наоборот – могут.

– А у него была фаворитка? – Алаис не удержалась от параллелей с мадам де Помпадур.

– Да. Некто Эстина Тессани.

Луис обхватил голову руками и застонал.

– Тессани… видимо, она оказалась тесно связана с Королем…

– По историческим хроникам, Эстина была неглупа, очаровательна и, что приятно – бесплодна. Ни один из ее браков не дал потомства, – продолжил просвещать слушателей Феликс.

– У нее было несколько браков?

– Два. Она из низов, из семьи купца, первым браком на ней женился пожилой философ Сатрей, который все же был тьером, он рано умер, оставив ей долги и фамилию, а вторым браком она была за тьером Тессани.

– И когда была с Королем – тоже?

– Да.

– Луис, мать тебе ничего не рассказывала?

Увы. Эта ниточка оборвалась безвозвратно. Можно бы вернуться в Тавальен, покопаться в библиотеках Тессани, но Луис подозревал, что ему туда лучше не показываться при жизни отца. И Алаис тоже.

После того, как они выкрали магистра…

Убьют. Медленно и мучительно, не пожалев никого.

– Нет. Но думаю, не просто так маленькую Мари Лаис принесли в род Тессани. Ой, не просто так.

– И остальное, чем славится род, не просто так. Но кто может об этом знать?

Луис покачал головой.

– Подозреваю, что уже никто.

– А маританцы?

– Если бы они знали, что есть еще люди с королевской кровью, они бы не делали ставку на Тимаров?

– Тимаров? – вмешался герцог Эдуард. – Тьер Луис…

Алаис махнула рукой и принялась рассказывать сама. Чего уж там, секретом больше, секретом меньше. И так выдали, что могли, конспираторы…

Реакция герцога оказалась нестандартной.

– Феликс, нам придется срочно укреплять замок. Луис, перевозите сюда сестру, но всех ваших родных я не приму, это слишком опасно и для нас, и для них. Все носители крови Лаисов не должны быть в одном месте. И надо обследовать эти ходы. Мало ли, убегать придется… Покажем все матери, девочкам, оставим в укромном месте лодки, одежду, деньги…

– Вы готовитесь к войне?

– Нет. К безумию, – честно ответил Эдуард. – Я уверен, что ничего хорошего из этого не выйдет.

– Маританцы…

– Сидят на своем острове и вспоминают про Королей. Как им было хорошо тогда… Только вот никто на материках не согласится, чтобы Короли вернулись. И вполне возможно, что для подстраховки уничтожат и нас. Луис, вы не можете не понимать этого.

– Могу. И понимаю. И мне тоже все это не нужно, – столь же честно признался Луис. – Я принял род, но я не думал, что все так… сложно. Беда в другом. Мы, герцоги, обязаны служить Королю. Это наша клятва и наша кровь. Пока я не знал, что в мире есть Король, я мог ничего не делать. А сейчас бездействие кончится моей смертью. И то же для Алаис.

– Неужели нельзя отказаться?

– Можно. Но умрешь, – ответил Луис. – Пока мы ничего не знали, мы могли жить спокойно. А принимая право рода, мы принимаем на себя и все обязанности. В том числе – служить Королю.

Эдуард покачал головой. Кажется, герцогский титул для потомков уже не казался ему таким привлекательным.

– Что же делать?

– Что мы и собирались. Разбираться с претендентами на трон, жить, радоваться жизни…

Эдуард помолчал пару минут.

– Луис, когда ваша сестра сможет сюда приехать?

– Отсюда я поплыву на Маритани, а Лусии отправлю письмо. Она приедет.

– Отлично. Надо как можно скорее сыграть свадьбу.

– Отец? – искренне удивился Феликс.

– Во времена перемен нужна хотя бы надежда на будущее. То есть – ребенок.

Алаис даже головой помотала. Она-то рассуждала наоборот.

– А не боитесь? Все же время перемен – страшная штука.

– А если ждать хороших времен, то можно их и не дождаться. Лучше уж что-то делать самому, чем надеяться на лучшее, – развел руками Эдуард.

Алаис не стала спорить. Просто подумала – хорошо, что у нее есть Эдмон. А Таламир… Да чтоб его акулы сожрали, человека нехорошего.

И краем глаза заметила, как Луис что-то сует за пазуху, воспользовавшись тем, что оба Лаиса отвлеклись на нее.

Вот и отлично. Будем надеяться – это оно.

А вечером Луис и Алаис дружески распрощались с герцогом Лаисом и его семьей и взошли на корабль. С собой у них был большой ящик с чем-то тяжелым, который Эдмон принял на вытянутых руках и торжественно поволок в каюту. Корабль развернулся и направился к Маритани.

* * *

Корона разочаровала. Или нет?

Чего ждала Алаис? Императорской тиары? Шапки Мономаха? Так это есть. Красивое, громоздкое, тяжелое… пустышка. А настоящий венец был под стать скипетру. Простая змея из белого металла, обвивающая голову. Искусная чеканка, синие глаза, вид – сейчас укусит. Тоненькая, почти теряющаяся в волосах. Такую можно спрятать и в коронационной короне, и в столе, и даже за пазухой, и никто ничего не заподозрит. Особенно когда есть «настоящий», роскошный венец.

Сейчас оба «символа» были закрыты в каюте у Эдмона, а настоящие постоянно были у владельцев. Алаис поменялась с Луисом и пристроила венец внутрь гаролы. А что? Завернуть понадежнее, закрепить, чтобы не брякнул, а по размеру – вполне. Снять крышку с корпуса, вернуть ее на место – с этим отлично справился Массимо Ольрат.

Скипетр Луис пристроил в ножны для меча. Был у него там небольшой тайничок. И оставалось только ждать.