они слишком тонки на современный вкус. В школе постоянные сравнения с подтянутой красотой Дианы-охотницы ничуть ее не утешали. — Вы могли бы пользоваться здесь огромным успехом. Вам это известно?

— Разве я им не пользуюсь? Этим самым успехом. В отведенных мне пределах, конечно.

— Ну, разумеется, вы это вы, и успех принадлежит вам от рождения и благодаря вашей внешности. Только я получше бы вас одел. Побольше Дусэ, поменьше Уорта.

— Поменьше Уорта, побольше денег?

— А для чего еще нужны деньги? Я как Людвиг Баварский. Я ненавижу убожество повседневной жизни. Оно иссушает мою душу. Но у меня нет денег, как и у вас. Как и у всех здесь. — Его голубые глаза под козырьком сузились. — Я зарабатываю тем, что развлекаю других. Это, безусловно, легче, чем потеть в конторе.

— Труднее, мне кажется. — Каролина с удивлением почувствовала, что Гарри Лер ей интересен как личность. Или она пала жертвой его знаменитого — или бесславного — обаяния?

— О, это легче, чем вы думаете. Большинство людей дураки, как вам известно, и лучший способ жить с ними в согласии и заставить их себя любить заключается в том, чтобы потакать их глупости. Они хотят, чтобы их развлекали. Они хотят смеяться. И они простят вам что угодно, пока вы доставляете им эти радости.

— Но когда вы состаритесь…

— Я скоро женюсь. И решу этим свои проблемы.

— Вы уже выбрали… ту, которая удостоится такой чести?

— Вы ее наверняка знаете, — кивнул Лер. — Но вы, конечно, подумали…

Внимание Лера отвлекло приближение двух молодых людей. Один худой, даже сухопарый, другой меньше ростом, коренастый и мускулистый. Именно второй заставил Лера нахмуриться.

— Как вы думаете, его ноги красивее моих?

— О нет! — тактично возразила Каролина. — Он слишком мускулист, ну прямо жокей. И ноги у него, как у жокея, слегка кривоваты, тогда как ваши отменно прямые.

— Вы должно быть дальнозорки, коль скоро разглядели его так подробно. — Лер улыбнулся ей злой женской улыбкой.

— О, я знаю его во всех подробностях. Дело в том, что это мой брат.

— Блэз Сэнфорд! Ну конечно. — Лер был взволнован. — Как я его не узнал. Такой привлекательный, такой элегантный.

— Если вам нравятся помощники конюхов из Англии, то он привлекателен, но я бы не назвала его элегантным.

— А второй уж точно элегантен. Он похож на аиста, но у него интересное лицо.

— Боюсь, дорогой Лер, что это еще один из моих братьев. Пляж сегодня полон ими, как обломками португальских военных судов.

Молодые люди подошли к ним, и Лер ошеломил Блэза своим кокетливым шармом; здороваясь за руку со старшим сводным братом Каролины, князем Агрижентским, которого звали Плон, он низко поклонился. Плон выглядел лет на двадцать пять, хотя ему было тридцать семь; он развелся с женой, родившей ему пятерых детей, и все они, судачили в Жокейском клубе, где все всем всегда известно, каким-то чудом были его собственные.

— Плон хотел сбежать из Парижа. Я хотел сбежать из Нью-Йорка. Вот мы и сняли виллу старого Джейми. Она вся заплесневела, — добавил Блэз, пристально глядя на Лера, словно он был за это в ответе.

— Слуги не проветривают Каменную виллу как следует. Потому что хозяин никогда здесь не появляется. Я должен представить этих двух прекрасных юношей миссис Фиш…

— Я с ней знаком, — отрезал Блэз.

— Фиш это poisson? [296]— спросил Плон своим глубоким голосом.

— У нас в Америке забавнейшие имена… — начала было Каролина.

— А Лер это вовсе не menteur [297], — сказал Лер, подхватывая реплику Плона. Молодые люди засмеялись и Лер триумфально удалился в Фишландию.

— У нас в Париже тоже есть такой, — задумчиво сказал Плон. — Не знал, что такие водятся в Америке.

— Тебе следует больше путешествовать, cheri[298]. — Каролина наградила его сестринским поцелуем, чего не удостоился Блэз. — Здесь есть все. В том числе самый эксклюзивный пляж в мире.

— Он всегда похож на помойку? — Плон потер нос, словно пытаясь отогнать запах.

— Человеческую помойку, — уточнил Блэз.

В эту минуту на дорожке, тянувшейся во всю длину клубного здания, появилась миссис Джек. На ней был так называемый теннисный костюм: белые теннисные туфли, черные чулки, белая шелковая блузка и смелая короткая юбка, под которой виднелись короткие спортивные штаны; матросская шапочка была снабжена двумя вуалями, что создавало впечатление москитной сетки. Увидев молодых людей, миссис Джек откинула обе вуали, чтобы они могли ее видеть.

— Каролина, — позвала она. — Иди сюда и приведи молодых людей. — Каролина сделала, как ей приказали. Молодые люди понравились миссис Джек, а она им, особенно когда они узнали ее имя; они слушали ее имперскую, хриплую, в духе Комеди Франсез, болтовню. — Вы как раз мне и нужны. Вы оба играете в теннис?

— Да, но… — начал Блэз.

— Отлично, — сказала миссис Джек. — Я бросила теннис ради бриджа, когда мой муж увлекся теннисом. Теперь он снова играет в бридж и даже устраивает вечеринки бриджа. Поэтому я пойду на корт с этими двумя прекрасными молодыми людьми. Как это умно с твоей стороны — обзавестись таким количеством братьев.

— Сводных братьев.

— Еще лучше. К ним можно испытывать полурасположение. — Сказав это, миссис Джек удалилась.

— И такие есть у нас в Париже, — сказал Плон, — но она очень стара.

— Ты имеешь в виду мадам Астор. А это ее невестка. La Dauphine[299]. Тебе с ней будет смешно. Она ненавидит все вокруг.

— Она вполне ничего, — сказал Плон. — Она… умеет радоваться жизни?

— Не забывай, что это Америка, Плон. Здесь леди ведут себя безукоризненно. — В тоне Каролины слышалось предупреждение.

— Знаю, — грустно сказал Плон. — Мне незачем было приезжать.

Половина гостей в доме Асторов играла в теннис, другая половина — в бридж. Миссис Джек выбрала в партнеры Блэза; Плон остался с Каролиной. Он был как всегда добр, рассеян и нищ.

— Когда Блэз узнал, что мой кошелек… vide, как это сказать по-английски?

— Пуст.

— Вот именно. Он предложил оплатить мой приезд сюда на лето. И вот я здесь.

— Ищешь новую жену?

— Мы пока еще католики. Разве не так?

— Да, конечно. Но всегда находится способ это уладить.

Плон покачал головой, вперив взгляд в элегантную фигуру миссис Джек и наблюдая за ее довольно посредственной игрой.

— Может быть, я мог бы давать уроки тенниса, — сказал он. — Здесь играют неважно.

Они праздно беседовали, устроившись в тени громадного бука. Время от времени полковник Астор появлялся на террасе и несколько озадаченно смотрел на жену. Это была эксцентричная личность с густыми усами и крупной залысиной впереди, гармонировавшей с безбородым подбородком. Говорили, что