– Отражение в воде.

– Молодец! Хороший пример! – похвалил Петр Иванович. – А почему именно в воде? Как вы считаете, отражение в зеркале – это правильный или искаженный дубль?

– Думаю, все-таки искаженный. Ведь там «право» и «лево» поменялось местами, – предположил Егор.

– Правильно, – кивнул профессор. – Вы верно уловили суть. Искаженный дубль – это, во-первых, все-таки дубль, а не самостоятельная информация. Ведь пока вы не подойдете к зеркалу, вашего отражения там не появится. Зеркало только копирует, но не создает. Но копирует не точно, с искажениями – может вытянуть изображение или, наоборот, приплюснуть, и так далее. А раз это дубль, то закон неуничтожимости информации на него не распространяется и, значит, мы можем применять по отношению к таким искаженным дублям методики. Уничтожать, создавать, тиражировать и так далее. Но методики здесь нужно задействовать особые. Искаженные дубли могут быть слабенькими бледными копиями своих оригиналов, а могут, наоборот, превосходить их по своей значимости. Важно уметь это правильно оценить. Кто приведет пример, когда искаженный дубль может превзойти оригинал? Наташа, пожалуйста.

– Пересказ.

– Хорошо. Поясните.

– Допустим, я прочла научную статью и сделала по ней презентацию, которая хоть и просто копирует идеи статьи, но представляет их более креативно.

– Замечательный пример. Спасибо. Еще? Лена, у вас есть какой-нибудь вариант?

– Ну, не знаю… э… близнецы, – нашлась наконец девушка. – Скажем, один талантливее другого.

– Что? – взвизгнул Петр Иванович. – Шмелева, ты лекцию слушала?! – Профессор соскочил со стула и начал носиться по аудитории. – Ты хоть понимаешь, что ты сейчас ляпнула, Шмелева?! – Волосы ректора встали дыбом, на лысине выступила испарина, лицо побагровело. – Сейчас же, покиньте аудиторию! Слышите, выйдите вон! – не своим голосом заорал ректор и указал рукой на дверь.

Бледная Леночка дрожащими руками начала складывать в сумочку вещи.

– Петр Иванович, но это же новая тема, – попытался заступиться за соседку по парте Егор.

Профессор между тем продолжал кричать:

– Позор! Какой позор! Прошу всех покинуть аудиторию!

Студенты, не дожидаясь новый волны гнева, один за другим спешно вышли из лекционного зала. Несмотря на то что они давно уже перестали удивляться резкой смене настроения ректора, сегодня были шокированы тем, какая малость вывела Петра Ивановича из себя.

– Один: один, – растерянно развел руками Егор, проходя мимо Никиты, – каждый платит за себя.

Он даже покрутил пальцем у виска, пытаясь продемонстрировать, насколько сегодня профессор был неадекватным.

Петр Иванович в расстроенных чувствах влетел в комнату отдыха для преподавателей, или Синий кабинет, как называли ее профессора за лазурного цвета обои и голубую обивку кресел. Здесь любили проводить время те, у кого не было собственного кабинета.

– Павел Борисович, вы не передумали? – обратился ректор к преподавателю астрологии, который вальяжно раскинулся в кресле напротив огромного аквариума.

– Нет, Петр Иванович, я уверен, что поступаю правильно. В этом семестре она не сдала еще ни одной лабораторной работы. Поймите, если мы закроем на это глаза, завтра остальные студенты тоже перестанут стараться. Вы не заметили, что некоторые девушки берут пример с нее – отвлекаются на лекциях, не делают задания?

Волосы Петра Ивановича, и без того торчащие в разные стороны, вздыбились еще больше. Он достал из кармана платок, вытер лысину и, сунув платок на место, бросил:

– Нет, не заметил. На прошлой неделе студенты писали контрольную. Все справились.

– А мне показалось, что сегодня после третьей пары вы были чем-то сильно огорчены. Возможно, что-то заставило Вас убедиться в том, о чем я вам говорил утром.

Ректор ничего не ответил, а только сделал жадный громкий предупреждающий вдох.

– Кстати, а как обстоят дела с успеваемостью по вашему предмету, Валентин Семенович? – теперь релаксирующий возле аквариума Павел Борисович обратился к сидящему напротив него профессору.

– Сносно, – проскрипел тот, поправив пенсне.

– А как у девушек с дисциплиной? Не замечали, что в последнее время они стали много отвлекаться?

– Не более чем обычно, Павел Борисович.

– А Двинская? – не унимался преподаватель астрологии.

– Девушка, конечно, звезд с неба не хватает… Но твердую тройку она за семестр получит. А сегодня, например, мне назло, даже на пятерку вызубрила. – Профессор залился скрипучим старческим смехом.

– Вот видите, Павел Борисович, – процедил ректор, – студентка старается. Может, вы просто не нашли к ней подход?

– Старается назло уважаемому Валентину Семеновичу? – саркастически хмыкнул Павел Борисович. – Нет, я этого не понимаю. Я твердо решил – на заседании Совета профессоров, которое состоится на следующей неделе, я буду настаивать на отчислении Двинской из Университета.

– Все-таки взвесьте свое решение еще раз, – с досадой буркнул ректор и вышел из Синего кабинета.

Валентин Семенович проводил его взглядом и, когда дверь закрылась, обратился к собеседнику с ухмылкой:

– Павел Борисович, чем объяснить столько шума из-за второкурсницы?

– У нее низкая успеваемость и никакой дисциплинированности, она тянет группу назад. А мы должны радеть за уровень подготовки наших студентов, не так ли?

– Так-так, – понимающе качнул головой Валентин Семенович.

Павел Борисович поднялся с кресла, достал из тумбочки баночку с кормом, приподнял крышку аквариума и щедро сыпанул внутрь разноцветных хлопьев. Маленькие пестрые гуппи и рыбки покрупнее, моллинезии и меченосцы, начали оживленно хватать угощение с поверхности воды.

– Павел Борисович, не переусердствуйте, – поучительно проскрипел Валентин Семенович, – рыбкам вреден перекорм. Везде важно соблюдать меру.

– Рыбки и так получают корма в меру, – снисходительно улыбнулся преподаватель астрологии. – Видите, как они голодны?

– Рыбки голодны всегда, – усмехнулся Валентин Семенович. И после небольшой паузы добавил: – Но не всегда безопасно удовлетворять повышенный аппетит. Подумайте об этом, Павел Борисович.

Подойдя вплотную к аквариуму, Валентин Семенович постучал сухим крючковатым пальцем по стеклу. Рыбки на несколько секунд отвлеклись от пиршества и с любопытством уставились на объект за стеклом, издающий звук. Но звук им быстро наскучил, и они продолжили банкет.

Валентин Семенович тоже быстро потерял интерес к обитателям аквариума. Сунув пенсне в нагрудный карман, он не спеша вышел из комнаты отдыха.

Павел Борисович, оставшись в Синем кабинете один, снова плюхнулся в кресло и продолжил наблюдать за рыбками. Он любил проводить время возле этого импровизированного подводного мирка, возле этой микровселенной, где шла своя жизнь, а он был если не ее создателем, то как минимум распорядителем. Он устанавливал законы, он диктовал условия, он решал, кому жить, а кому умереть. Он был богом этой микровселенной. Причем добрым богом. У рыбок всего было в достатке, они ни в чем не нуждались. Но все равно в их мире кипели страсти. Вот за этими страстями и любил наблюдать Павел Борисович. Ему было интересно, из-за чего можно подраться, когда все есть. Возможно, избыток также вреден для микроколлектива, как и недостаток. Кстати, Валентин Семенович выдал ему сегодня похожую мысль. И вообще, на что, интересно, намекал старик? Речь ведь, похоже, шла не про рыбок.