Чтобы привести в порядок мысли, опять зашедшие не туда, Никите пришлось к волевому усилию добавить еще и физическое – хорошенько тряхнуть головой. Этот нехитрый прием помог ему выкинуть из головы соблазнительные картинки и сосредоточиться на выполнении намеченного на сегодня плана. Его задачей было попытаться, используя наметки Димы, найти, где же может прятаться Матвей Тимофеевич. Никита подошел к обгоревшей от попадания молнии березе, о которой упоминал одногруппник, и начал с помощью фонарика исследовать местность в поисках хотя бы самой незаметной тропинки, ведущей в тайгу. Вскоре он наткнулся на узенькую, шириной в ладонь, тропку и направился по ней вглубь.

Прошло минут десять, прежде чем Никита понял, что кто-то идет следом за ним. Парень чертыхнулся от досады за собственную невнимательность. Как он мог не заметить хвост? Видимо, мысли о Веронике сделали его таким неосторожным. Ничего, сейчас он проверит, кто за ним крадется. Никита выключил фонарик и ускорил шаг до резвой трусцы. Убедившись, что преследователь порядком подотстал и не может его видеть, мягким прыжком отскочил с тропинки в сторону и, упав на снег, притаился за кустом.

Через минуту личность любителя ночных прогулок по тайге была вычислена. Никита сначала чуть было не выругался вслух, а потом чуть было не рассмеялся. Да, недооценил он свою подопечную. Вероника не из тех нежных барышень, что оплакивают предательство парня, уткнувшись в подушку. Это не ее удел. Она лучше будет выслеживать его одна, зимней ночью без фонарика, крадучись по заснеженной тайге. Ух, отчаянная девчонка! От такой дух захватывает! Только что же ему теперь делать? Выйти из своего укрытия и препроводить Веронику в общагу, отложив на потом исследование тропы, которая, возможно, выведет на Матвея Тимофеевича? Или дождаться, пока Ника решит возвращаться домой, обнаружив, что потеряла свою мишень для преследования? Или продолжить поиски проректора, позволив Веронике плестись следом? Любой из этих вариантов был бы неплох, если бы все они не имели один существенный недостаток – рано или поздно Никите придется как-то объяснять подопечной, что он делал поздно вечером в тайге…

Вероника растерянно оглядывалась по сторонам. Она не могла понять, куда делся Никита. Уже минут десять она преследовала его с ловкостью заправского сыщика. Свет его фонарика был отчетливо виден на расстоянии нескольких десятков метров, и этот ориентир помогал ей уверенно следовать за ним. Вероника практически не сомневалась, что таким образом Никита сам выведет ее к тому месту, где он прячет стыренные документы. А что именно Никита замешан в краже информации, Ника убеждалась тем больше, чем глубже он заходил в тайгу. Видимо, сегодня ему для чего-то понадобились эти бумаги и он идет их забрать. Никаких других объяснений столь поздней прогулки в гордом одиночестве в чащу леса Вероника придумать не могла.

Когда минуту назад свет фонарика потух, она подумала, что Никита достиг цели своего маршрута. Ника ускорила шаг, полагая, что буквально через секунду застукает его на горячем. Но вместо этого она, наоборот, потеряла его след. Никита как сквозь землю провалился. Вероника замерла и прислушалась – может, какой-то звук выдаст его? Тишину нарушало только собственное учащенное от быстрой ходьбы дыхание.

Где же он? Куда мог деться? Тропинка, по которой передвигалась Вероника, нигде не разветвлялась, а без тропинки, по пояс в снегу, идти по тайге невозможно. Значит, Никита где-то впереди, просто фонарик выключил. Ну, ничего, она его догонит! И Вероника понеслась дальше, проклиная свои элегантные сапожки, не рассчитанные на пробежки по зимней тайге.

Минут пятнадцать бешеной гонки – и Ника осознала, что погорячилась. Никакого Никиты не наблюдалось, а только сосны, сосны, сосны… Чего она собиралась добиться? Наверняка он заметил слежку, поэтому и выключил фонарик. А догнать Никиту, если он поставил цель от нее убежать, у нее не получилось бы, даже будь она в спортивной обуви. Вероника замедлила шаг и, обдумывая, как же ей дальше поступить, продолжала плестись по тропинке по инерции. Но вдруг тропинка закончилась. Закончилась совершенно неожиданно. Можно даже сказать, она просто уперлась в огромный сугроб. Вероника от досады пнула сугроб ногой. Что теперь ей оставалось? Только возвращаться домой ни с чем…

Никита из укрытия наблюдал за Вероникой. Он видел, что она растеряна. Она то озиралась по сторонам, то замирала, прислушиваясь, нет ли посторонних звуков. В какой-то момент Никита решил, что стоит все же выйти к ней, чтобы проводить в общежитие. Загадочную тропинку он может исследовать и завтра. Никита привстал. Поверни Вероника голову направо в этот момент, она бы заметила парня, но вместо этого она побежала по тропинке вперед. Никита, разгадав наивную тактику Вероники, решил последовать за ней, пока не выдавая своего присутствия.

К его удивлению, Нику хватило на дольше, чем он рассчитывал. Видимо, жгучее желание догнать его придавало ей силы. В итоге они углубились в тайгу уже на приличное расстояние. И вдруг Никита понял, что они пришли. Это странное чувство он бы никому не смог описать. Что ощущает человек, когда он достиг конечной точки своего маршрута, когда он у цели – добрался туда, куда хотел?

Никита заметил, что Вероника сначала замедлила шаг, а потом и вовсе остановилась. Ощутила то же, что и он? Вряд ли. У нее не развиты такие способности. Но что же за чувство все-таки испытывал он сам? Никита огляделся. Ничего необычного вокруг не наблюдалось. Сосны, сосны, сосны… тропинка… сугроб… И тут до него дошло – там, за сугробом, или вместо сугроба, что-то есть. Применена методика оптического камуфляжа. Кто-то скрыл довольно большой объект. Тропинка не просто так обрывается – она заканчивается именно там, где надо.

Догадаться, что это за объект, было не так и сложно. Где-то Никита читал, что если лесной тропой пользуются не звери, а люди, она обязательно должна вывести к жилью. Точно! Благодаря методике скрыто какое-то строение. Возможно, небольшое. Но тем не менее это не крохотный котенок. Чтобы сделать невидимым объект такого масштаба, нужно очень искусно владеть особыми навыками. Матвей Тимофеевич, скорее всего, не раз пользовался тропинкой, которая привела к этой тщательно закамуфлированной постройке. А значит, к ней, вероятно, имеют отношение влиятельные и опасные люди, о которых рассказывал Дима и которых боялся сам проректор. Возможно, шантажисты именно там и удерживают бедного профессора.

Никита решил подобраться к объекту поближе. Снять оптический камуфляж у него вряд ли получится, но, может, ему удастся заметить что-то интересное? Он не стал передвигаться по тропе – не хотел пока выдавать своего присутствия Веронике. Поэтому пришлось практически плыть по пояс в снегу. Он незаметно прокрался к сосне, находящейся метрах в пяти от сугроба, в который упиралась тропа, и замер, наблюдая за ситуацией и действиями Вероники. Та раздосадованно пнула сугроб ногой и ойкнула – видно, не ожидала, что он окажется таким твердым. После чего развернулась и уныло побрела по тропе назад. Это Никиту вполне устраивало. У него будет несколько минут, чтобы исследовать закамуфлированное место, а потом он догонит подопечную, чтобы убедиться, что та благополучно выбралась из тайги.

Когда Вероника отошла от сугроба на несколько десятков метров, Никита покинул свой наблюдательный пункт и начал исследовать местность вокруг. По его прикидкам закамуфлированное здание представляло собой небольшую избушку. Никита изучил сугроб со всех сторон и уже собирался идти догонять Веронику, как вдруг услышал еле различимый звук. Он затаил дыхание. Точно! Чья-то речь. Он приблизился вплотную к сугробу и приложил к нему ухо. Теперь звуки стали настолько отчетливы, что Никита понял – разговаривают два человека. Один из них – довольно громко и с нарочитой вежливостью, другой – робко, заискивающе и тихо, но речь обоих вполне можно было разобрать. «Что же вы, голубчики, домишко свой закамуфлировали, а сами орете и никаких методик к голосам не применяете?! – мысленно съязвил Никита. – Или думаете, никто вас ночью в тайге услышит?!»