— Он мог врать и пытаться сбить нас с толку своей ложью, — сказал Тэррик, наблюдая за тем, как движутся челюсти дракона. — Но как бы то ни было, мы должны быть готовы.

Он повернулся к змеемагам, терпеливо дожидающимся его решения.

— Пусть драконы летают вокруг города на расстоянии дня и половины дня полета. Если враг уже близко, я хочу об этом узнать заранее, а не тогда, когда первый темволд постучит афатром в ворота.

Маги склонили головы.

— Я благодарю вас за помощь, дети пламени! — сказал Тэррик, обращаясь к драконам, и те двое, что прилетели из разведки, повели в его сторону головами. — Ваше время уже настает. Я хочу, чтобы ваш огонь горел в этой битве ярче Ширы и горячее Шеле. Я хочу, чтобы Инифри увидела этот огонь со своей колесницы и узнала, что ее дети вступили в смертный бой — и спустилась к нам, чтобы собрать свою последнюю жатву.

Еще не успели растаять в холодном воздухе его последние слова, как один из драконов оторвался от земли и поднялся ввысь. Следом второй… Две тени скользнули по белому снегу, уносясь прочь, и силуэты в небе превратились в точки и пропали быстрее, чем Шербера сумела досчитать до конца второй дюжины.

Она бросила последний взгляд на драконицу, кровь с морды которой осторожно и почти нежно слизывал один из драконов-самцов, и, развернувшись, пошла вместе со своими спутниками прочь.

Теперь им оставалось только ждать. И это последнее ожидание не должно было продлиться долго.

ГЛАВА 17

Тем же вечером Тэррик созвал для разговора начальников отрядов.

Все они уселись друг напротив друга в большой комнате на первом этаже, за длинным столом, умещавшим две дюжины человек, и стали говорить о битве, плане расстановки войск, путях отступления и возможной осаде. Не забывали и есть — на столе стояли железные чаны с кашей, мясом и супом, травяные и ягодные отвары от простуды и для укрепления сил, лежали в глубоких мисках сушеные плоды красуницы из кладовой.

Шербера не удержалась и набила ими рот, наслаждаясь давно забытым вкусом солнца. Олдин будто невзначай пододвинул блюдо чуть ближе к ней, и она смутилась, поняв, что он заметил. Но все же не удержалась и взяла еще чуть-чуть.

И еще чуточку.

Все уже давно было оговорено, но фрейле все равно снова убедился, что каждый знает свое место и места ближайших товарищей по роду войска — и стратегию битвы, которая работала раньше и должна была принести им победу и теперь.

Каросы каросе узким клином врежутся в войско врага и пробьют в нем первую брешь, первую рану, пустят первую кровь.

Основные отряды воинов пойдут за ними плотными шеренгами под защитой магических и обычных щитов, расширяя этот клин, и одновременно нападут с флангов, оттесняя войско врага от города и зажимая его в крепкие клещи.

Стрелки обеспечат поддержку стрелами с тыла.

Маги накроют войско щитом, усилив первый удар, и потом, когда щит неизбежно будет пробит, вступят в бой вместе со всеми, взяв в руки обычные мечи.

— Зеленокожим несть числа, и они будут нападать без устали, — проговорил Тэррик, обводя своих лучших воинов тяжелым взглядом. — Мы отдохнули и полны сил, с нами южное войско, но их все равно больше, и на одного нашего воина придется не менее десяти этих тварей. Бейте их. Не тратьте силы на добивание, рубите им все, до чего дотянетесь, не пробивайтесь в тыл — туда, где будут ждать, прячась за их спинами, трусливые собаки темволд. Не темволд наш главный враг сейчас. Нашим главным врагом станет время.

Воины внимали.

— Вам нужно помнить, что эта битва будет длиться долго. Не день и не два — и за все это время не все из зеленокожих успеют нанести даже один удар по врагу, так много их будет. У вас будут сотни ударов. — Он посмотрел на Фира. — Тысячи у тех, кто размахивает мечом быстрее остальных.

— А что с драконами, фрейле? — подал голос Прэйир. — Что будут делать они?

Тэррик повернулся к нему, его глаза удовлетворенно блеснули.

— Драконы встретят войско еще на подходе к городу. Они выжгут все, что смогут выжечь до начала битвы и останутся с нами до самого конца.

— И даже тогда зеленокожих будет так много, как ты говоришь? — подал голос кто-то из стрелков, даже сюда пришедших с луком и колчаном; видимо, с дневного караула. — Сколько же их?

— Сколько капель в Океане, — сказал Тэррик. — Сколько песчинок на Берегу. Сколько снежинок в метели, накрывшей этот город.

Шербера закусила губу, сидя между Олдином и Фиром. Они были так спокойны. О Инифри, все они были так спокойны! Ее сердце заходилось от тревоги.

— Без драконов мы были бы обречены, — сказал Тэррик прямо. — Но благодаря им у нас есть надежда.

— В пророчествах магов их не было.

— В пророчествах магов их не было, — согласился Тэррик все с тем же стрелком. — Но Инифри не должна постоянно говорить с нами словами. Кое-что делается поступками.

— Хвостатая мать только откладывает яйца в наши гнезда, а что с ними делать, решаем мы сами, — заметил маг Харзас, тоже сидящий за столом, и люди и нелюди вокруг него уважительно прислушались к этим словам.

Слишком много дней они уже провели бок о бок, сражаясь против общего врага. Слишком хорошо помнили Шмису Амаш, безглазую дочь Хвостатой матери — и храбрость, с которой ящеролюди бросались на нее, не щадя своего живота.

Может быть, жители Иссу и называли Инифри иначе, но они точно знали о ней то, чего не знали люди. А люди, в свою очередь, знали то, чего не знали они.

— Инифри обещала нам победу, — наконец, сказал Тэррик, и с этим были согласны все. — Мы посвятим ее ей.

***

Шербера ушла из зала чуть пораньше, чтобы приготовиться к приходу Тэррика. Он обещал выслушать ее и рассказать ей о том, где в этом бою будет ее место: рядом с воинами, с мечом, рядом с акраяр, с кинжалом, или?.. Она надеялась на его мудрость, хоть и понимала, что выбор невелик.

Акраяр жили и умирали на краю боя. Но они