и на тиразах сначала выводили бы наше имя, а потом — его. Судьи и начальники почт, осведомляющие о событиях, /81/ назначаются по выбору нашего величества, дабы мы повелевали в мусульманской [общине] что повелеть надлежит. Мы займемся стороной Ирака, Гузов и Рума, а он Разной и Хиндустаном, чтобы нам исполнить сунну пророка, да будет над ним благословение Аллаха, и был бы соблюден путь, по которому шли наши отцы, и благотворность его навеки сохранилась для потомков.

И ясно было сказано: ежели то, о чем мы распорядились, не будет сделано вскорости, и займутся отговорками и проволочкой, то нам непременно придется возвратиться обратно, и [тогда] все, что по-воевано, останется в небрежении. [Придется] обратиться к вопросу царствования, ибо он корень, а все прочее — ветви. И когда в руках корень, то справиться с ветвями легко. Ежели, не дай бог, между нами поднимется открытая вражда, то неминуемо прольется кровь, случатся бедствия и несчастья, и они обратятся на него, ибо поскольку я наследник престола и отца и любезное обхождение считаю для себя обязательным, то живущие на свете поймут, что я был совершенно справедлив.

Когда посол добрался до Газны, в голове брата уже засела пустая мечта о престоле и царстве, он протянул руку к казне и начал [ее] раздавать; ночи и дни он предавался удовольствиям и не видел правильного пути. А люди, которые старались подчинить его своей воле[241], достигнув успеха, не желали, чтобы царство попало в руки законного [государя], потому что он стал бы держать их в должных границах. Они заставили нашего брата вернуть нам посла обратно и назначили с ним своего посла с горстью лести и извещением: дескать, что наследник престола отца — он, [брат], а Рей [отец] отдал нам ради того, чтобы когда на него падет приговор смерти, каждый из нас ограничился бы тем, что у него имеется. И ежели-де мы его сегодня на этом решении оставим в покое, то все, что прошено прислать из гулямов, слонов, лошадей, мулов и оружия, он-де пришлет тогда, когда будет [от нас], обязательство не посягать на Хорасан. Наместником нашим он ни в коем случае не будет и чтобы судей и начальников почт [мы] не посылали.

Когда мы получили такого рода ответ, стало несомненно, что справедливости не будет и что они не на правом пути. /82/ В тот же день мы выступили из Исфагана [обратно], хотя намеревались идти на Хамадан, Хульван[242] и Багдад. Хаджиб Гази в Нишабуре объявил знаки нашей власти и прочитал хутбу [на наше имя], раияты и вельможи той области покорились нам, и он собрал большое войско и привел [к нам]. Мы поставили в известность повелителя верующих о своем решении и попросили у него письменного одобрения и подтверждения [нашего] права на владение Хорасаном, всем государством отца и тем, что захвачено: Реем, Джибалем, Исфаганом, а также тем, что удастся завоевать [в будущем], — хотя мы и имели [на то] право, — дабы было по его указу, согласно шариату.

По вступлении нашем в Нишабур приехал посол халифа с грамотой, стягом, почетными титулами и дарами, подобных которым не было ни у одного государя. Его приезд совпал с прибытием из Газны серхенга Али Абдаллаха, Абу-н-Наджма Аяза и Нуш-тегина, личного слуги [покойного отца], с большей частью дворцовых гулямов! Пришли: к нам и письма из Газны тайно, что хаджиб [Али, сын] Иль Арслана, глава хаджибов, и хаджиб Бектугды, начальник гулямов, изъявили покорность. И Бу Али, кутвал, и прочие вельможи и начальники [тоже] написали и изъявили покорность и послушание. Бу Али, кутвал, сказал, что брат-де наш не справится с делом, и положение таково, что [когда] появится наше знамя, все покорно предстанут на служение нам.

Мы повелели, чтобы с этими людьми, прибывшими из Газны, обошлись ласково и газнийским вельможам отписали добрые ответы. Из Нишабура мы двинулись [дальше]. На двенадцатый день праздника[243] пришло письмо от хаджиба Али Кариба и войсковых начальников, находившихся в Тегинабаде вместе с нашим братом, что когда-де до них дошла весть о нашем движении из Нишабура, они заключили брата в крепость Кухтиз. Брат Али, Менгитерак, и факих Бу Бекр Хусейри, приехавшие в Герат, обстоятельно доложили о положении и запросили наше мнение, чтобы действовать согласно распоряжениям, которые получат от нас.

Мы соизволили ответить и ободрить Али, всех вельмож и все воинство, и было сказано, чтобы брата с предосторожностью содержали в крепости, а Али и вся рать явилась бы ко двору. После этого войско, полк за полком, пустилось в путь, пока не прибыли все в Герат. Обе рати слились друг с другом, сердца воинов и раиятов успокоились и они воспряли духом, подчинясь и покорясь нам. Пошли письма о всех /83/ этих событиях по всему государству, а также в Рей, Исфаган и тамошние области, дабы доподлинно стало известно в дальних и близких [местах], что дела и речи пришли в согласие и все причины борьбы и распри исчезли. В столицу халифата тоже был отправлен посол и написаны письма с упоминанием этих событий и испрошены высочайшие указы по различным поводам. К Сыну Каку и другим, находящимся в Рее и Джибале до Хульванского перевала, мы [тоже] велели написать письма, что положение успокоилось добрыми мерами и с легкостью.

Мы ясно заявили, что вслед [за письмом] туда будет отправлен вельможный салар, чтобы взять в руки завоеванную страну и захватить другие, дабы они не предавались сновидениям и не обольщались пустой мечтой, что ту страну и дела [ее] бросят без внимания. Достославный хаджиб, дядя, хорезмшах Алтунташ, советник, который в наше отсутствие давал газнийцам добрые советы, но они словам его не придавали значения, явился сюда, в Герат, на поклон. Он будет отпущен обратно с наивысшей лаской, как подобает его положению, достоинству и честности.

На этой неделе мы двинемся отсюда. Все желания достигнуты, и мир в стремлении быть нам покорным успокоился. Отослано письмо, украшенное царской печатью, чтобы превосходительный ходжа Бу-л-Дасим Ахмед, сын Хасана, коего держал в крепости Ченги, приехал в Балх с большим почетом и уважением, дабы рука несчастья перестала касаться его и он украсил бы нашу державу своими разумными суждениями и мероприятиями. Хаджибу Арьяруку, салару Хинду-стана, мы тоже послали приказание явиться в Балх. Из Газны от ку-твала' Бу Али пришло письмо, что всю казну — динары, диремы, ткани, всякого рода ценности и оружие — он сдал нашим казначеям и, слава