Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Ты меня слышала? - обратился к жене, когда та и не произнесла ни слова.
- Д-да, - выдавила она не без усилия. - Но… могу я сначала покормить дочь?
Он выразительно взглянул на часы.
- Полчаса хватит?
- Наверно…
Не добавляя ни слова, Яков вышел из кухни. Прошел в спальню - когда-то их общую с Кариной, присел на кровать и обвел комнату рассеянным взглядом…
Зря. Здесь тоже все напоминало об утерянном.
Он на автомате потянулся рукой к ночнушке, забытой Кариной на спинке стула. Прошло всего несколько дней с момента, как Инга заявилась в их дом, а в его душе за это время уже образовались настоящие американские горки…
Его отчаянно бросало то вверх, то вниз. То к одной женщине, то к другой…
Но стоило только Карине уйти, как все остановилось. Замерло. И в наступивших тишине и пустоте пришла внезапная ясность…
Теперь он понимал, как вся эта ситуация выглядела для Карины: он прожил с ней столько лет, но использовал ее как зал ожидания, не признавая своей конечной остановкой. Он двигался, казалось бы, вперед, но при этом постоянно оглядывался назад, не решаясь поставить в прошлом точку.
И вот теперь, как итог, под угрозой оказалось его настоящее и будущее.
Слишком поздно до него дошла одна простая вещь: любовь - это не всегда фейерверк эмоций и бешеные страсти. В первую очередь это стабильность, надежность и доверие. Все то, что дала ему Карина…
Все то, чего не дал ей он.
Задохнувшись в безмолвном, задушенном рыдании, Яков уткнулся лицом в кусок атласной ткани, еще хранивший в себе аромат ее духов…
И испуганно дернулся, когда дверь позади него внезапно открылась.
Он посмотрел на вошедшую Ингу с молчаливым вопросом в глазах.
Она - с непривычной для нее неуверенностью помялась на пороге, но в итоге все же вошла, оказавшись совсем рядом…
В молитвенном жесте заломив руки, негромко проговорила:
- Это все из-за котлет? Я умею готовить, Яшенька, ты же знаешь… Просто все эти нервы… я задумалась и…
Он неверяще посмотрел на нее.
- Причем здесь котлеты? Я ведь все уже тебе сказал. Вам не следует здесь оставаться.
- Но… почему? Ведь Карина ушла…
Не выдержав, он вскочил на ноги. Гневно на нее уставился:
- Вот именно - Карина ушла! И все потому, что я позволил тебе тут поселиться!
Внутренний голос ехидно подсказал: а еще потому, что ты лгал ей годами. Предавал - пусть не физически, но одним лишь своим бездействием. Позволял отдавать все, зная, что не готов так же отдавать взамен…
Инга решительно шагнула к нему. Ее рука коснулась груди, пальчики пробрались меж пуговиц под рубашку, коснулись обнаженной кожи…
- Зачем тебе она, когда есть я?..
Шепот, проникающий под самую кожу. Яков вздрогнул, ощущая, как невольно учащается дыхание…
От гнева. Не от того, на что она рассчитывала.
Он одним резким движением отбросил от себя ее руку.
- Давай еще раз все обговорим, чтобы тебе наконец стало ясно, - процедил холодно. - Вам здесь не место. На эту квартиру у тебя нет никаких прав. Поэтому, пожалуйста, будь благодарна, что я снял вам жилье и помогаю перевезти вещи, а не просто выгоняю прочь.
Инга смотрела на него в беспомощном ужасе. Он продолжил:
- Я готов буду помогать тебе и дальше. Как минимум - платить алименты. Постараюсь наладить с Олесей контакт. Но все это только в том случае, если тест подтвердит, что она действительно моя дочь.
Конечно, он порядком припозднился с тем, с чего стоило вообще начать. Но в глубине души и в самом деле не сомневался, что Олеся - его родная кровь. И все же пора было показать Инге, что ей больше не удастся так просто им манипулировать.
В конце концов, ему уже нечего было терять. Он и так потерял самое важное.
- Ты мне что… не веришь?
Она задохнулась от возмущения. Он смотрел, как в ней борется гордость бывшей первой красавицы и понимание того, что ей нечего ему противопоставить. Она целиком и полностью зависела сейчас от его доброй воли.
- А должен? - скептически вздернув бровь, коротко откликнулся он.
- Я никогда тебе не лгала!
- Конечно нет. Всего лишь бросила меня, не раздумывая. Бросила, провернув этот план за моей спиной.
Она молчала, явно собираясь с мыслями. Он качнул головой, устав от этого разговора, от самого ее присутствия. Но прежде, чем успел сказать хоть что-то, чтобы поторопить ее со сборами, она внезапно кинулась ему на шею, крепко вцепилась…
- Яков, как ты можешь так? Я ведь все осознала… Вспомни… ну вспомни, как нам хорошо было вместе! Мы можем все вернуть…
Ее холодные губы ткнулись ему в шею, заставляя дернуться. Он железной рукой отстранил ее от себя, и, не отвечая на эти пылкие признания, произнес лишь:
- Олеся поела?
Инга ничего не ответила. Все стояла, панически на него глядя, с дрожащими кулаками, прижатыми к груди…
Не в силах выносить это зрелище, он вышел из комнаты сам.
Ноги незаметно, как-то сами собой, принесли его на кухню…
Глава 37
Оказавшись на кухне, Яков понял, что так тянуло его сюда: воспоминания о лучших днях. Именно это помещение в квартире всегда было особенно уютным и родным. И твердо ассоциировалось с присутствием Карины, которую он и теперь невольно искал здесь, даже зная, что ее уже нет и быть не может…
Здесь была только Олеся.
Девочка стояла у раковины, старательно отмывая сковороду. На столе неподалеку, на тарелке, аккуратной горкой высились котлеты - идеально обжаренные, румяные, против воли пробуждающие аппетит…
Яков неловко присел на стул, растерянно глядя на девочку, которая, вероятно, была его дочерью…
- Ты не против, если я тут посижу? - спросил, не найдя ничего лучшего для завязки хоть какого-то разговора.
- Это ваш дом, - спокойно пожала она плечами.
Яков поразился тому, как Олеся произнесла эту короткую фразу. Без обиды, без упрека, просто констатируя факт. И при этом держалась с таким достоинством, которое резко контрастировало с мольбами ее матери, давшей понять, что готова на все, лишь бы остаться.
Он вдруг вспомнил слова, которые сказала ему только сегодня его собственная мать. К ней приходила Света. Она просила денег… годами. Годами мать отдавала средства на содержание
