– Вам никогда не приходило в голову, – спросила я медленно, подавляя вспыхнувшую злость и упреки, – что вы ошиблись с адресатом? Что писала совсем другая девочка? И она потом отчаянно страдала, видя, как вы прогуливаетесь под ручку с… – я едва не ляпнула имя своей разлучницы.

– Другая? – переспросил Женя удивленно.

Теперь он растерялся. Это был не опытный следователь, а человек, обнаруживший, что когда-то свалял большого дурака.

– Совершенно другая! – заверила я твердо.

– Возможно. В юности я был еще тем оболтусом.

– Точно! И считали, что все девочки как кастрюли!

– При чем тут кастрюли?

– Горячая крышка и холодная выглядят одинаково. Но если ты схватил холодную, то можно догадаться, что в кастрюле пустота или прокисшее варево?

– Забавное сравнение. Еще чая?

В переводе с русского на русский это означало: вам пора!

– Спасибо! – встала я. – За все! Мне было очень приятно с вами общаться.

– Мне тоже, – сказал Женя, провожая меня к выходу.

Сейчас мы распрощаемся и больше никогда не увидимся? Еще раз случайно столкнуться не вариант. Встретились, поздоровались, как у вас дела? – отлично, а у вас? – у меня тоже – до свидания – всего хорошего. Моих мысленных посланий: «Назначь мне свидание, пригласи куда-нибудь, попроси телефон!» – Женя решительно не улавливал. Беда с этими интеллигентами!

– Рискую показаться нескромной, – остановилась я у двери из квартиры, – но мне хочется вас отблагодарить, куда-нибудь пригласить. Например, в театр. Сейчас, конечно, сезон закончился, но есть один небольшой и не очень известный театр с маленьким залом. Мне понравился их спектакль. Они выкладываются, играют на полную катушку, а не катят на лакированном профессионализме, популярности киношной, как многие заслуженные и народные.

Я проговорила торопливо, за быстротой речи пряча смущение. Женя молчал, раздумывал. Секунды его молчания показались мне часами перед неминуемым позором.

Он ответил чопорно:

– Почту за честь. Но билеты я оплачу.

– Ерунда, – отмахнулась я. – Это ведь не Большой, не Театр Наций, даже не МХТ. Билеты недороги. Но у вас будет возможность сводить меня после спектакля в кафе.

– Договорились.

– Всего доброго, Евгений Евгеньевич!

Я шмыгнула за дверь. Настырных особ вроде меня надо быстро выставлять, пока они не попросились пожить.

Женя вышел на площадку вслед за мной:

– Александра Петровна!

– Да?

– Мы не обменялись телефонами.

– Точно! Голова садовая, – я ударила себя по лбу, достала сотовый.

И подумала: «Он за мной выскочил. Хоть что-то».

5

Я не рассказала об одном человеке из своего тесного, закрытого окружения. Вдумчивый читатель мог бы задаться вопросом, как такая толстая женщина, как я, стрижет ногти на ногах или надевает носки. Отвечаю. Есть три вида приспособлений для инвалидов, чтобы натягивать чулки и носки. Одно представляет собой устройство из металлических прутьев, на которое пристраивается носок, ставится на пол, потом суешь в отверстие ногу. Два других «лакея» – комбинации из ремешков-помочей и плотных прямоугольных вставок. Все это у меня, конечно, имеется. А педикюр и маникюр мне делает Марина.

Она тоже очень полная, но худее меня. Когда мне исполнилось 110 килограммов, я перестала выходить из дома, а Марине приходится каждый день из конца в конец ездить по городу. Она не москвичка, приехала с семнадцатилетней дочерью Олей из Черновцов, Западная Украина, на заработки. Оля без профессии, без образования, только школу окончила, трудилась уборщицей в ресторане. Познакомилась с обаятельным Прохвостом Гастарбайтером (Марина только так его называет, поэтому с большой буквы, как прозвище), забеременела и родила сына Богдана, так звали умершего мужа Марины. Через два года Марина выгнала Прохвоста Гастарбайтера. Денег в дом он не приносил, толком не работал, пил и рассказывал о фантастических планах обогащения. Вдобавок оказалось, что у зятька в Рязани имеются жена и двое детей. Но самое ужасное: внуку от Прохвоста досталось тяжелое наследственное заболевание – муковисцидоз.

Марина по профессии зубной техник, но устроиться по специальности в Москве ей не удалось. Она решила подыскать сидячую и денежную работу, окончила курсы маникюра и трудится как проклятая, без выходных и отпусков. Надо оплачивать съемную квартиру, содержать дочь, которая ухаживает за больным ребенком. Через день она работает в салоне, там мы и познакомились, я предложила обслуживать меня дома. Те же деньги, но минуя кассу. Официальная работа Марине нужна для оформления гражданства, хотя через день, мотаясь по клиенткам, Марина зарабатывает много больше, от трех до пяти тысяч за смену в двенадцать часов. Начальную клиентуру ей обеспечила я. Зарегистрировала Марину на популярном сайте, где предлагают и ищут услуги. Написала двадцать пять отзывов, Вася Васильев под разными никами, с разных адресов опубликовал их на сайте. Моя совесть чиста, Марина прекрасный мастер и замечательный человек.

В постановке правильного диагноза Богданчику я тоже сыграла маленькую роль. Участковый педиатр им попалась гадкая. На вызовы к приезжим иностранцам ходить надо, но эти вызовы страховые компании не оплачивают. То, что ей в карман суют, не в счет. Ребенок у этих хохлов болеет и болеет, плохо за ним смотрят.

– Он действительно слишком часто болеет, – сказала я Марине, обрабатывающей мои пятки. – Богданчика проверяли на муковисцидоз? Сейчас анализ делают беременным, новорожденным. Был такой анализ?

– Не знаю, Олю из роддома выписали на третий день.

В свое время, когда Данька не вылезал из бронхитов, я проштудировала медицинскую энциклопедию и донимала врачей муковисцидозом. Мне посоветовали не сходить с ума.

– Я запишу Богданчика на консультацию в хорошую клинику. Это будет стоит недешево, но уж не дороже тех антибиотиков, что у ребенка скоро из ушей станут капать.

После обследования у специалистов Богданчику поставили муковисцидоз под вопросом. Требовалось подтверждение – имелось ли это заболевание у кого-то из близких родственников. Прохиндея Гастарбайтера приперли к стенке, и он признался, что у него был еще один ребенок, умер в полтора года. Послали запрос в Рязань. Диагноз подтвердился.

Марина вкалывает как проклятая, при этом остается улыбчивой и очень располагающей к себе. Она относится к тем русским, пусть украинским женщинам, на чью пышную теплую грудь хочется припасть и получить спасение от бед, дурных мыслей и мрачного настроения. Если бы такая услуга существовала, Марине не пришлось бы с утра до вечера дышать лаками и растворителями, к ней бы выстроилась очередь носителей депрессий всех видов. У Оли тоже участь не позавидуешь. Молодая женщина, ничего толком не видевшая в жизни, посвятила себя больному ребенку.