его орудия не смогли обеспечить эффективную поддержку боевых выходов 2-й воздушно-десантной группы и остальных батальонов. Позже, майор Жан Николя вспоминал, как Пирот со слезами на глазах пришел в батальон марокканских тиральеров Николя на опорном пункте «Элиан», чтобы принести свои извинения солдатам за снаряды из его орудий, которые 6 февраля легли слишком близко, ранив нескольких марокканцев во время атаки на высоты 754 и 781. Марокканцы, собравшиеся вокруг смущенного Николя, выслушали извинения Пирота в каменном молчании.

К середине февраля 1954 года появились и другие признаки надвигающейся катастрофы. Был захвачен в плен коммунист с чертежами подземных артиллерийских огневых позиций необычной конструкции, которые фактически оставляли незащищенной только очень небольшую часть непосредственно у дула орудия. В принципе, этот способ не был новостью. Он предполагал, что артиллерийские орудия не придется часто перемещать, и они смогут охватывать только относительно небольшую зону в районе цели, как это было в годы позиционного тупика в ходе Корейской войны. Американским войскам, располагавшим огромным количеством бомбардировщиков и артиллерии было трудно обнаружить и уничтожить такие орудия, хотя в большинстве случаев местность в Корее была лишена какой-либо значительной растительности.

Напротив, в долине Дьенбьенфу растительность была в изобилии. Французские ВВС давно знали, что обнаружить что-либо на сделанных обычными методами фотографиях невозможно и запросили помощь американцев с недавно разработанными инфракрасными пленками. В период с 23 января по 2 марта капитан Хилл из ВВС США был в командировке в Ханое, экспериментируя с инфракрасной пленкой, а также с недавно разработанной пленкой для обнаружения камуфляжа. Обе эффективно работали в Корее. Во Вьетнаме они потерпели полную неудачу.

Всего этого не было годом ранее в Нашанге. Там французские позиции образовывали два сплошных кольца вокруг взлетно-посадочной полосы и прикрывали все возвышенности, и на мили вокруг местность была довольно открытой и редкую артиллерию коммунистов было легко обнаружить. В Дьенбьенфу Пирот все еще цеплялся за надежду, что любые земляные работы, которые потребуются для защищенных от снарядов замаскированных позиций крупных сил артиллерии, не могут остаться незамеченными. Но так и случилось.

Французские ВВС то тут, то там, отмечали следы перемещения тяжелого вооружения. На самом деле, удивительно, насколько точны были их оценки. Уже 27 декабря 1953 года разведка французских ВВС подсчитала, что общая численность противника составит около 49 000 человек, включая 33 000 бойцов; числа, которые, как оказалось, были в пределах десяти процентов от действительного. Уже 9 января аэрофотосъемка показала, что 105-мм гаубицы покинули районы тыловых баз коммунистов в направлении Дьенбьенфу. Как бы то ни было, Дьенбьенфу не был примером провала французской разведки.

На самом деле, еще 16 февраля 1954 года ветеран-корреспондент «Ле Монд» Роберт Гийен сообщил из Дьенбьенфу все, что нужно было знать о методах осады Вьетминя: «Без нашего ведома, вьеты построили свои позиции прямо у нас на глазах» - заявил Гийен, «И не на обратных скатах, а на тех, что были обращены к нам». Гийен, побывавший в Корее, правильно отметил, что подобные ситуации бывали и там, но что фантастически плотные американские воздушные удары обычно преодолевали помехи и нейтрализовали такие позиции. И он также определили за месяц до начала сражения и за четыре месяца до того, как оно было проиграно, ключевую слабость французов: воздушную огневую мощь.

Гийен прямо усомнился в том, что задачи по ведению огня на подавление, выполняемые двумя истребителями могут серьезно помешать действиям противника, и назвал их «симуляцией воздушных ударов». То, что знал Гийен, знали и все остальные. Французы знали, что в крупном сражении предпочтительнее удерживать высоты, но они рассчитывали на свою огневую мощь, чтобы компенсировать свои невыгодные позиции. Это была одна из их ключевых ошибок.

30 января 1954 года, майор Прива, начальник французской картографической службы в Индокитае, сообщил штабу Наварры в Сайгоне, что французские крупномасштабные карты района Дьенбьенфу были довольно неточными и едва ли пригодными в качестве точных карт, необходимых артиллерии. По словам Прива, «карты плохие и артиллеристы это вскоре заметят». Новая крупномасштабная карта (которая, как известно автору из личных наблюдений, также имела свою долю неточностей) была наспех составлена из аэрофотоснимков и распространена в Дьенбьенфу, но она быстро попала в руки противника во время неудачного рейда 2-го батальона тай майора Шенеля.

Когда в начале марта стало очевидно, что французская контрбатарейная борьба совершенно неэффективна в подавлении артиллерии Вьетминя, Пирот и его начальство в артиллерийском командовании в Ханое попытались исправить ситуацию с помощью спешных мер. Генерал Коньи, сам артиллерист, приказал провести полномасштабную оценку артиллерийской обстановки в Дьенбьенфу в течение первой недели марта 1954 года. К тому времени артиллерийский огонь велся коммунистами из различных мест достаточно, чтобы дать приблизительное представление о возможностях противника. Кроме того, расшифрованный код материально-технической службы коммунистов дал французам полное представление о количестве артиллерийских выстрелов уже имеющихся у коммунистов в районе боевых действий: 44 000 снарядов калибра 37-мм, 5 000 калибра 75-мм, 21 000 калибра 81-мм, 15 000 калибра 105-мм и 3 000 калибра 120-мм. Предположительно, в районе сражения при Дьенбьенфу также находилось несколько советских сверхтяжелых минометов калибра 160-мм образца 1943 года.

Подготовленный в прохладной атмосфере помещения штаба в Ханое, вдали от бодрящей атмосферы гарнизона, который вот уже четыре месяца ждал, чтобы помериться силами с противником, отказывающимся выйти в открытую и сражаться, новый отчет об артиллерийской обстановке представлял слишком точную картину того, какова будет судьба Дьенбьенфу: «Для полной нейтрализации огня требуется около пятидесяти выстрелов в час на гектар местности. Вьетминь способен производить примерно тридцать три выстрела в минуту в течении пяти часов по всем позициям штабов, артиллерии и минометов, в то же время частично нейтрализуя ОП «Изабель»… Артиллерия Вьетминя так же многочисленна как и наша, а их наблюдение лучше».

Доклад дошел до генерала Коньи 9 марта. На архивной копии, в левом углу, вместе с его инициалами, написан от руки вопрос: «Почему это исследование не было проведено раньше?».

Укрепрайон Дьенбьенфу начала принимать окончательные очертания в последние недели февраля 1954 года, за тысячами тонн колючей проволоки вокруг незащищенных огневых позиций, ощетинившихся артиллерией и тяжелыми минометами, под прикрытием плохо построенных блиндажей и стрелковых ячеек, воодушевленная надеждой, что десять ее легких танков и горстка истребителей-бомбардировщиков смогут удержать противника на расстоянии вытянутой руки.

Одним из наиболее любопытных аспектов Дьенбьенфу является тот факт, что различные ошибки, допущенные при строительстве укрепрайона, по-видимому, оставались скрытыми от постоянного потока французских и иностранных высокопоставленных персон, которые подробно осматривали долину до начала битвы. С вполне понятным чувством генерал Наварр должен был позже написать: «… Ни один гражданский или военный авторитетный человек,